Неожиданная флудилка-страшилка V1.0

В принцепе точно также как и быть котом

 

через 5 минут приду пофлудить)

 

Перейти к: навигация, поиск
Пол Ньюман в первой экранизации романа «Живая мишень», поставленной по сценарию Уильяма Голдмана и получившей премию Ассоциации детективных писателей Америки за лучший сценарий. Суеверный Ньюман боялся, что фильм провалится в прокате, если его название будет начинаться не на «Ха» (англ. «H»), поэтому Арчер стал Харпером. Интуиция не подвела актёра — фильм принёс большой доход и увеличил популярность Ньюмана[1]

Лью́ А́рчер[Прим. 1] (англ. Lew Archer) — вымышленный калифорнийский частный детектив, главный герой детективной серии американского писателя Росса Макдональда[Прим. 2].

Несмотря на высокую оценку литературоведов, романы Макдональда не пользовались успехом у широкой публики. На протяжении двадцати лет со времени публикации первой книги серии (1949), даже после выхода в прокат голливудского блокбастера (1966) с участием звёзд первой величины, романы об Арчере продолжали выходить малыми тиражами[Прим. 3]. Большинство литературоведов объясняет это, в первую очередь, высокоинтеллектуальным литературным стилем автора, обилием цитат и отсылок к произведениям классической литературы, которые могли быть непонятными для среднестатистического американского читателя, а также отказом автора от изображения в своих книгах сцен жестокости и насилия, секса и потребительского отношения к женщине, и, не в последнюю очередь, из-за расово-этнической и политической толерантности главного героя, его молчаливой поддержки маргинальных и непопулярных на тот момент общественных движений.

Романы о приключениях Арчера позитивно оценивались, в том числе, и советскими литературными критиками, охотно публиковались в Советском Союзе и странах соцлагеря[Прим. 4]; в период застоя, в виде коротких рассказов, печатались миллионными тиражами в центральных литературных изданиях — журналах «Огонёк» и «Аврора»[Прим. 5]. Всего об Арчере повествуют восемнадцать романов и ряд рассказов, написанных Макдональдом между 1946 и 1977 годом, точное количество которых неизвестно. Три из них были экранизированы[4].
Содержание

1 Создание и становление персонажа, его автобиографичность
2 Творческий поиск и связь с другими персонажами детективного жанра
2.1 Влияние предшественников
2.2 Отличия
2.3 Наследники
3 Краткая биографическая справка
3.1 Внешний вид и физическая форма
4 Детство и юность
5 Служба в полиции и армии
6 Детективная деятельность
7 Черты характера и личные качества
8 Эрудированность и эстетизм
9 Профессиональный подход
10 Личная жизнь и отношения с окружающими
10.1 Тема семьи
10.2 Образ спутницы жизни
11 Оценки критиков
12 Аллюзии
13 Место действия и обстановка
14 Кинематографические постановки
15 Примечания
16 Ссылки на источники
17 Литература

Создание и становление персонажа, его автобиографичность

До того, как он стал писать детективы, Макдональд уже имел продолжительный опыт написания литературных произведений в других жанрах. Он остановился на детективном жанре во многом благодаря его доступности массовому читателю, а также потому, что детектив, по его мнению, показывает жизнь со всеми изъянами и опасностями[5]. К началу 1950-х годов популярность массовых литературно-художественных журналов стала сходить на нет[6], их место стали занимать «дайджесты», которые и открыли дорогу Россу Макдональду и его Лью Арчеру[7]. Научная сотрудница кафедры английского языка и литературы Мэрилендского университета Кэрен Каридес, изучая неопубликованные мемуары Макдональда, установила, что первая книга об Арчере была задумана Макдональдом с целью поправить своё финансовое положение. Этого ему сделать не удалось, и дальнейшие книги он писал, как он сам выражался, уже для хорошего самочувствия[8]. Кроме того, Арчер помог своему создателю выйти из творческого кризиса, в котором тот пребывал около двух лет[9]. Следует отметить, что подлинная литературная слава пришла к Макдональду далеко не сразу после появления Арчера на прилавках книжных магазинов, а лишь к 1969—1971 году[Прим. 6], то есть больше чем через двадцать лет с момента выхода первой книги[11].
Однажды Арчер возвращался самолётом из Масатлана (Мексика) в Лос-Анджелес, и, пролетая над океаном, увидел большое нефтяное пятно у побережья, образовавшееся из-за халатности нефтяных магнатов Ленноксов[12]. Макдональд по собственной инициативе организовал общественную кампанию по борьбе с нефтепромышленниками, по вине которых в 1969 году произошёл разлив нефти в прибрежной зоне Санта-Барбары. Этот и подобные случаи из жизни автора не могли не отразиться на деятельности его персонажа[13]

Профессор английского языка и литературы Университета Вандербильта Майкл Крейлинг уверен, что некоторые из книг Макдональда об Арчере более чем автобиографичны[14]. Основу романов об Арчере, по мнению Крейлинга, составляет чувство вины, которое, обособившись от человеческой памяти, эволюционирует на протяжении долгих лет, после чего заплетается в очередное дело, которое и распутывает Арчер[14]. Детство Макдональда, полное тревог и страданий почти зеркально отобразилось в его романах, и Арчер раз за разом вовлечён в семейные дела, в которых он пытается либо сплотить семью, которой угрожает разобщение и распад, либо понять, почему́ всё вышло именно так, если всё слишком поздно и поправить что-либо не получится. Подобно диккенсовскому «Оливеру Твисту», который в значительной мере повлиял на литературный стиль Макдональда, чего он не скрывал, многие романы об Арчере — истории о ребёнке, который ищет отца, и наоборот, об отце, который ищёт своего ребёнка[15]. Семья в опасности — сюжетообразующая тема в романах Макдональда[16].

Сам персонаж с течением времени тоже слегка изменился — в более ранних произведениях Арчер был более жёстким и грубым по сравнению с самим собою в последующих книгах серии[17], и это отличает его от Филипа Марлоу, который за всю свою литературную жизнь вообще не изменился, ни на йоту, — категорично утверждает научный сотрудник факультета английского языка и литературы Университета Миссури-Сент-Луис Питер Вульф[18]. Шесть романов об Арчере были написаны Макдональдом до курса психотерапии. По мере того как Макдональд проходил курс психотерапии, Арчер становился всё более интроспективным[19]. После этого этапа в жизни Макдональда, начиная с «Дела Гэлтона», произошли значительные изменения как в подходе, так и в самой личности Лью Арчера, который всё более отдалялся от шаблонного детективного персонажа[20]. Выход «Дела Гэлтона», по мнению Дэвида Говарда, ознаменовал собой окончание целой главы в истории крутого детектива[21].

Говоря о приключениях Арчера в контексте автобиографичности главного героя, следует особо отметить, что Макдональд наделил чертами своей личности не только, и даже не сто́лько Арчера, а самых разных персонажей в разных произведениях. В подтверждение этого он говорил о своих романах: «Определённо, Арчер — не является центральным объектом моего интереса, ни даже персонажем, чья судьба меня интересует больше других»[22]. Роман «Дело Гэлтона» явился для Макдональда прорывом во всех смыслах[23]. Повторяя судьбу самого Макдональда, роман является историей о детях и их исчезнувших отцах[24]. Один из ключевых персонажей романа, Джон Гэлтон, который глубоко симпатичен Арчеру, имеет вымышленную биографию, очень схожую с биографией автора[25]. Последующее расследование Арчера открывает факты, которые уже не оставляют никаких сомнений — это факты из жизни самого Макдональда[26]. В конце романа Арчер сводит вместе Джона, его невесту и мать, то есть воссоединяет семью, при этом скрыв от них правду и закрыв глаза на совершённые Джоном преступления, чтобы семья смогла жить счастливо и без оглядки на прошлое. У менее одарённого автора такая развязка вряд ли была бы воспринята читателями с пониманием, — здесь, как отмечает научный сотрудник кафедры английского языка и литературы Университета Индианы Дэвид Джордж Говард, нужно отдать должное недюжинному литературному таланту Макдональда[27]. В следующих десяти романах Арчер предстаёт уже преобразившимся[28].

В период расовой напряжённости, когда негр, попавший в жернова американского правосудия, фактически обречён, — ведь законы, написанные белыми для белых, на него не распространяются, — Арчер может и заступиться за невиновного, не отворачиваясь из-за цвета кожи[29]. Благодеяния Арчера совпали по времени с периодом, когда любая помощь ближнему в Соединённых Штатах донельзя огосударствливалась и бюрократизировалась[30].

Сложные времена, которые Макдональд переживал в браке, напрямую отражались на поведении Арчера. Так, в некоторых романах, Арчер, словно забыв о своём призвании, рассуждает, что некоторым семьям полезно жить раздельно, никогда не пересекаться друг с другом, и общаться по переписке, одно письмо раз в год[31]. Сюжет с клиентом Арчера, нанявшем его для поисков пропавшей дочери, в наибольшей степени автобиографичный, так как за год до выхода романа Макдональду пришлось разыскивать свою дочь Линду[32], которая и без того доставляла писателю немало хлопот [Прим. 7]. «Богатых не казнят», — такой вывод делает Арчер в одном из романов, и простому читателю невдомёк, что это наблюдение сделано Макдональдом в жизни его собственной дочери[33].

Если Хэммет и его «сотрудник» вместе со Спейдом убеждены, что могут безошибочно отличать правильное и неправильное, и точно так же Чандлер с Марлоу уверены, что могут судить о добре и зле, то Макдональд и Арчер открыто расписываются в своей неспособности рассудить где зло, а где добро, потому как все персонажи Макдональда двойственны по природе и не могут быть однозначно отнесены ни к плохим, ни к хорошим[34]. «В моих романах отсутствует отчётливая грань между добром и злом, потому что я вижу мир в совсем других тонах», — так комментировал это Макдональд[35].

О своём альтер эго Макдональд говорил следующим образом: «Я не Арчер, но Арчер — это я»[4]. Как и Конан Дойль, и другие авторы детектива, Макдональд в какой-то момент тоже «устал» от Арчера, о чём признался в 1953 году в беседе с одним из своих старых знакомых писателей: «Опять этот Арчер… Я б от него избавился, хоть ненадолго, но видимо он мой хлеб насущный»[36].
Творческий поиск и связь с другими персонажами детективного жанра
Влияние предшественников

Согласно Льюису Муру, Арчер является, вероятно, наиболее задумчивым детективом после Шерлока Холмса. Даже Марлоу стоит на третьем месте[37]. Ближе всего черты Арчера другому классическому детективу — Огюсту Дюпену, даже несмотря на то, что Лос-Анджелес середины XX века, в романах Макдональда очень отличается Парижа XIX века в книгах Эдгара По[38]. Советская писательница Наталия Ильина отмечает, что ни Шерлок Холмс, ни Дюпен, ни Пуаро, ни Мегрэ, ни Ниро Вульф совести своей не продают, на компромиссы с виновными не пойдут, защищать готовы лишь правое дело. Таков и странствующий рыцарь Лью Арчер, которому коня заменил автомобиль. Его симпатии на стороне тех, кто слаб и угнетен. Он, хоть и существует на заработок частного сыщика, бедным готов помочь бесплатно. Профессия сыщика, как и профессия врача, несовместима с цинизмом и равнодушием к человеческой судьбе. Сыщику должна быть свойственна внутренняя невозможность примириться со злом, оставить его безнаказанным[39].
Странствующий рыцарь Арчер неотделим от своей машины. Машина Арчера — его рабочее место

Как отмечает Майкл Крейлинг, с момента окончания колледжа и до выхода первой книги об Арчере в 1949 году (а Макдональд и Арчер почти ровесники), Макдональд перепробовал многие другие жанры, но остановившись на детективе, он твёрдо поставил перед собой цель создать новый поджанр, такой, который не закончился бы с выходом одной книги, а перерос в серьёзную литературную традицию. Макдональд путался в признаниях, кого́ он считает патриархом американского жёсткого детектива. Сначала это был Хэммет. Присутствие Хэммета в романах об Арчере, сам хэмметовский стиль, тяжело не заметить, — убеждён Майкл Крейлинг[40].

Чандлер получил признание Макдональда много позже[41]. Но как отмечает доцент кафедры английского языка и литературы при Бронкском колледже Нью-йоркского городского университета Джон Пол Атанасурелис, без сравнения Арчера с чандлеровским Марлоу не обойтись, не только лишь из-за Южной Калифорнии, в которой работают оба сыщика, но в большей степени, из-за стиля Макдональда — стиля, разработанного Хэмметом и развитого Чандлером. Манера поведения Арчера с клиентами, полицией, преступниками во многом повторяет чандлеровский шаблон, и что самое важное, главный герой обоих мэтров детективного жанра занимает всего-навсего позицию посредника правосудия, не претендуя на исключительную роль[42]. По словам Дэвида Лехмана, нет никакого сомнения что Чандлер — наставник Макдональда, литературный отец[43].

Поначалу романы Макдональда об Арчере имели очень скромный успех среди читателей, что, среди прочих причин, объяснялось и тем, что предшественниками Макдональда были такие титаны как Хэммет и Чандлер, выйти из тени которых было непростой задачей, а уж стать с ними в одном ряду — и вовсе чем-то запредельным[44].

На момент написания Макдональдом его диссертации, в Америке шло противоборство двух школ литературной методологии — классического риторико-поэтического учения Аристотеля, изложенного им в «Поэтике», и школы «Новой критики» Джона Рэнсома, последователем которой некоторое время являлся и Макдональд. Доцент кафедры английского языка и литературы Бингемтонского университета Майкл Шарп, изучая записки Макдональда, относящиеся к периоду написания диссертации, пришёл к выводу, что Макдональд внимательно следил за развитием дискуссии, и в итоге перешёл на сторону классической школы, которая особоё внимание уделяла значению сюжета в создании трагического произведения. Это в дальнейшем отразилось на литературном стиле Макдональда, у которого с тех пор преобладало единство сюжета, контрастно отличающееся от множества разбегающихся в разные стороны сюжетных линий в произведениях Хэммета и Чандлера, многие события у которых остаются совершенно не объяснёнными, — у Макдональда все фрагменты слеплены воедино и нет пробелов[45]. На ранних этапах Макдональд имел «конёк», и в разговорах с издателем часто козырял тем, что в отличие от Чандлера, который был мастером эпизода и которому никогда не давалось создание связного целого, о чём знали все, включая самого Чандлера, он, Макдональд, был способен предоставить издательству цельный сюжет, вместо дюжины эффектных, но бессвязных отдельных сцен[46]. И если пороком Чандлера была неспособность построить структуру цельного сюжета, то для Макдональда таким же пороком стала его сверхконцентрация на структуре сюжета в ущерб действующим лицам, в этот сюжет вовлечённым[47].
Отличия

Вовлечённость, граничащая с одержимостью, с которой Арчер подходит к запутанным семейным делам, разительно отличает работы Макдональда от работ Чандлера[48]. Кроме того, как убеждён Дж. П. Атанасурелис, Арчер является персонажем более глубоким, чем Марлоу[49]. Макдональд, — по мнению редактора ряда кембриджских изданий, профессора английского языка и литературы Фордхемском университете Леонарда Каззуто, — вероятно наиболее сентиментальный из всех американских писателей-детективистов[50], вот и Арчер — сентиментальный, можно даже сказать чувствительный[51], герой крутого детектива[52], и обилие сострадания к ближним разительно отличает его от Марлоу — благородного, но хладнокровного героя[53]. «Когда я читал роман Макдональда, я был готов заплакать», — пишет литературный критик Кирилл Анкудинов[54]. Вероятно, Макдональд превзошёл Чандлера в моралистике, и тому есть объяснение, ведь Арчер, в отличие от Марлоу, гораздо более заинтересован в изучении внутреннего мира тех, с кем сталкивается по ходу развития сюжета[55].

Тема взаимодействия с полицией также является весьма важной для Макдональда[56]. Государственная власть нередко предстаёт в лице неопытных и скорых на руку полицейских, и Арчер, подобно Капитану Немо, сходит с «Наутилуса» и говорит с властями эзоповым языком сарказма и литературных аллюзий — языком, который властям малопонятен[57]. Там, где у Чандлера чётко проведена черта между хорошими полицейскими и плохими, у Макдональда всегда туман — один и тот же представитель власти может в разное время быть в глазах читателей и плохим, и хорошим. Ещё больше неопределённости добавляет и то, что он может быть и тем, и другим одновременно, или вообще не быть ни тем, ни другим[58]. Что также отличает Макдональда от Чандлера, это его социальный критицизм и далеко не однозначное изображение коррупции[59]. Макдональд замахнулся на освещение кризиса современного гуманизма в каждом деле Арчера[60]. Что роднит Арчера с Марлоу и отличает их двоих от всех остальных вымышленных детективов, так это их тяга к общению с современниками: обсуждать, спорить, поучать, и иногда даже учиться[61]. Ответственность за свои поступки и за судьбы окружающих — движущие силы как Арчера, так и Марлоу, выгодно отличающие их от Майка Хаммера и Сэма Спейда[62].
Hollister+cowboys.jpg
Magnify-clip.png
Подобно двум героям вестерна, странствующим по калифорнийскому фронтиру, Арчер и Марлоу — исчезающий вид. На смену им приходят персонажи совсем иного рода, пола и цвета кожи, придерживающиеся других верований, ценностей и наклонностей[63]

Согласно мнению профессора английского языка и литературы Университета Лонг Бич Дэвиду М. Файну, начиная с 1959 года, сходство между Арчером и Марлоу становится всё менее заметным[64]. Арчер постепенно превращается из хэммето-чандлеровского человека действия в героя-моралиста, ищущего ответа на вопрос: «почему́ люди творят зло?»[65]. К моменту выхода романа «Погребённый», Арчер уже очень далеко отошёл от стереотипного детектива, вроде верных личному профессиональному кодексу безымянного «сотрудника» и Сэма Спейда, или по-пуритански предвзятого пилигрима Марлоу[66]. При этом Арчер, как и его предшественник Марлоу, не является кабинетным детективом, и предпочитает проверять свои гипотезы, отметая неподтверждённое, ему свойственны ошибки допущенные в расчётах, и тем не менее, эти ошибки он исправляет по мере продвижения расследования[67].

В отличие от Спейда и безымянного «сотрудника», он часто ненавидит собственную работу, за то зло, в которое бывает втянут, и в отличие от Спейда, пару раз за всю свою литературную жизнь, учтя исключительные обстоятельства, он может отпустить убийцу, ставшего (ставшую) жертвой этих обстоятельств. От «сотрудника» до Арчера моральный кодекс крутого детектива претерпел значительные изменения, от простой этики профессионализма, до осознания всей глубины человеческой природы, и что характерно для Марлоу и Арчера, окружённых предательством со всех сторон — триумф справедливости оборачивается для них поражением на всех личных фронтах[68], — пирровыми победами называет это советский литературовед, член Союза писателей СССР Абрам Вулис[69]. По мнению Джорджа Грельи, это — жертва, приносимая этими людьми на алтарь преданности собственного кодекса чести. Детектив в конечном счёте всегда одинок, не потому что романтический герой обречён на одиночество, но из-за того, что он слишком хорош для общества, в котором обитает[70]. Своей естественной добротой Арчер отличается от всех своих коллег. Вероятно, самый симпатичный из всех представителей жанра, среди его сильных сторон нет ни цинизма, ни жёсткости, но безграничная способность к состраданию. Время от времени, и Марлоу, и Арчер, могут и дать сдачи, и даже выстрелить в ответ, но чаще всего они принимают на себя удары разной силы и свойства, от пощёчины до тяжких побоев. Это предупреждения, исходящие как от преступного мира, так и от официальных властей, но оба героя не внемлют им, и только лишь поправившись от ран, приступают к незавершённому расследованию[71]. Как преемник детективного героя хэммето-чендлеровского типа, Арчер — блистательный аналитик в роли мифологического героя-защитника, нисколько не «гений», просто толковый, смекалистый парень, трудяга, на чью долю выпадает немало шишек. Грубоват, как и большинство тех, с кем он имеет дело, не лишён юмора — иначе какой же из него современный герой? И всё же он — вольный рыцарь в чуточку потускневших доспехах, надежда и опора добра, заведомый победитель в очередной схватке с силами зла, — так характеризует Арчера советский публицист и критик, автор книг и многих статей по вопросам зарубежной культуры, истории и социологии Юрий Каграманов[72].
Наследники

По словам профессора английского языка и литературы Уэслианского университета в Дакоте, д-ра Мэри Вайнкауф, совершенно очевидно, что Арчер происходит от Сэма Спейда и даже, в большей степени, от Филипа Марлоу[73]. Подобно немногословным героям американского вестерна, которые молча приезжают в городок, обуреваемый всевозможными страстями и преступлениями, расправляются с разной нечистью, и молча из него уезжают, Арчер и Марлоу добросовестно делают своё дело, но только обходясь без оглушительной стрельбы и имея дело с сокровенными тайнами жителей этого городка, превратившегося теперь в оазис прогресса[63]. И поскольку имя Арчера стоит не последним в цепочке производных персонажей от Филипа Марлоу, было бы не лишним упомянуть и других, более современных наследников[74], ведь теперь и тот, и другой — «ископаемые» в мире инноваций[63]. Реликтность Арчера и Марлоу подтверждается и тем, что их наследники, современные вымышленные частные детективы — это уже не белые англосаксонские протестанты, их время безвозвратно ушло. Как показывают примеры, теперь это вполне может быть, и вероятнее всего будет женщина, возможно даже феминистка; негр или представитель нацменьшиств, или даже сексменьшинств; еврей-хиппи, защитник дикой природы, практик йоги, завсегдатай оперы, турист-экстремал и так далее[75].
Книги из серии приключений Лью Арчера[Прим. 8]
Русское название Название в оригинале Год
издания ISBN
варианты перевода альтернативные названия
«Живая мишень» The Moving Target 1949 5-87860-001-3
«Движущаяся цель»
The Snatch
«Засасывающий омут» The Drowning Pool 1950 5-7001-0165-3
«Омут»[показать]
«Смерть на выбор» The Way Some People Die 1951 5-86810-030-1
«Как некоторые умирают»
«Так они погибают»
«Тени убитых гангстеров»
«Ослепительный оскал» The Ivory Grin 1952 5-7001-0059-2
«Лабиринт»[показать]
«Найти жертву» Find a Victim 1954 5-218-00609-2
«Варварский берег» Barbarous Coast 1956 5-89958-002-X
«Жуткий берег»
«Кровавый след на песке»
«Обрекаю на смерть» The Doomsters 1958 5-7985-0002-0
«Вестники несчастья»[показать]
«Дело Гэлтона» The Galton Case 1959 5-86810-026-3
«Наследник обезглавленного»
«Дело Уичерли» The Wycherly Woman 1961 5-87860-002-1
The Basilisk Look
«Полосатый катафалк» The Zebra-Striped Hearse 1962 5-7001-0047-9
«Полосатый караван»

Murder Country[показать]
«Озноб» The Chill 1963 5-04-001577-1
«Дрожь»[показать]
«Оборотная сторона
доллара» The Far Side of the Dollar 1965 5-86092-012-1
«Изнанка доллара»[показать]
«Грязные деньги» Black Money 1966 5-7055-0847-6
«Чёрные деньги»
«Неукротимый враг» The Instant Enemy 1968 5-253-00143-3
«Притаившийся враг»[показать]
«Прощальный взгляд» The Goodbye Look 1969 5-7001-0059-2
«Последний взгляд»
«Предсмертный взгляд»
«Погребённый» The Underground Man 1971 5-289-00957-4
«Человек из могилы»[показать]
«Спящая красавица» Sleeping Beauty 1973 5-86092-020-2
«Спящая принцесса»

The Spill[показать]
«Тайна художника» The Blue Hammer 1976 5-8238-0244-7
«Голубой молоточек»
«Дочь Арчера» Archer’s Daughter
не публиковалась
Короткие рассказы, написанные для детективных журналов[Прим. 9]
Русское название Название в оригинале Дата
выхода Название
журнала
альтернативное название
«Ищите женщину» Find the Woman июнь
1946 Ellery Queen’s
Mystery Magazine
Death by Air
«Бородатая леди» The Bearded Lady октябрь
1948 American Magazine
Murder is a public matter
«Пропавшая девушка» The Imaginary Blonde февраль
1953 Manhunt
Gone Girl
The Singing Pigeon
«Дурная привычка» The Guilty Ones май
1953
The Sinister Habit
«Дело об исчезнувшей
сестре»
«Самоубийство» The Beat-Up Sister октябрь
1953
The Suicide
The missing sister case
«Золотистая блондинка» Guilt-Edged Blonde январь
1954
«Пустая затея» Wild Goose Chase июль
1954 Ellery Queen’s
Mystery Magazine
«Все мы бедные
Божьи твари» Midnight Blue октябрь
1960 Ed McBain’s
Mystery Magazine
«Не буди лихо» The Sleeping Dog апрель
1965 Argosy
Рассказы, не публиковавшиеся при жизни Макдональда,
вышедшие в издательстве «Crippen & Landru» в 2001 г.
Русское название Название в оригинале Год
написания
«Отравление водой» Death by Water 1945
«Чужаки в городе» Strangers in Town 1950
«Разозлённый» The Angry Man
Неоконченные рассказы,
опубликованные издательством «Crippen & Landru» в 2007 г.
Русское название Название в оригинале Год
написания
«Зенит в крови» Heyday in the Blood 1952
«13-й день» The 13th Day 1953
«Неотразимый» Lady Killer 1954
«Почти женщина» Little Woman 1954
«Стромская трагедия» The Strome Tragedy 1955
«Похищенная» Stolen Woman 1958
«Маска смерти» Death Mask 1959
«Заседание переносится» Change of Venue 1961
«Каждому свой срок» Do Your Own time 1963
«Граф Монтевиста» The Count of Montevista 1964
«Сто песо» 100 Pesos 1965
Краткая биографическая справка

События первого романа о приключениях Арчера — «Живая мишень» (1949), начинаются, когда ему тридцать пять лет[76] (в поздних работах ему уже под шестьдесят[64]). Имя Арчер было позаимствовано Макдональдом у напарника Сэма Спейда — Майлза Арчера, убитого в начале романа «Мальтийский сокол»[76]. Это было мудрым поступком со стороны Макдональда, назвать так своего главного героя, по имени забытого партнёра Сэма Спейда, чьё главное предназначение было исчезнуть, — считает нью-йоркский литературный критик Дэвид Лехман[77]. В то же время, Лью Арчер вобрал в себя больше качеств от чандлеровского Филипа Марлоу[76]. Макдональд создал Арчера в очень удачное для себя время — как раз во время шестилетнего перерыва Чандлера в работе над романами о Марлоу[78].

Итак, Льюис Арчер родился в Лонг Бич, 2 июня 1913 или 1914 года[Прим. 10], что в определённом смысле символично, так как 2 июня 1938 года — день свадьбы Макдональда и его жены Маргарет, также писательницы детективного жанра, начавшей свою карьеру почти за десять лет до детективного дебюта Макдональда.

В 1920 году Арчер пошёл в начальную школу в Окленде. По окончании начальной школы он пошёл учиться в среднюю школу им. Вудро Вильсона, только в которую из них — неизвестно, поскольку в США есть много школ, носящих имя Вудро Вильсона, расположенных в разных штатах. Затем — бурная молодость. До поступления на службу в полицию он участвовал в подпольных боях, букмекерствовал[76]. Затем, начиная с 1935 года[81], пять лет службы в полиции Лонг Бич. После увольнения из полиции какое-то время работал частным детективом. После вступления Америки в войну — служба в армейской разведке. После победы возвраился к частной детективной практике[82].

Какое-то время после ухода из полиции и перед началом частной детективной деятельности он успел жениться. После свадьбы он переехал в пятикомнатное бунгало, в довольно престижном Западном Голливуде[83]. Жена развелась с ним после десяти лет совместной жизни, — брак треснул по швам в 1949 году[83]. Читателю не говорится прямо, почему его жена ушла, но предоставляется самим решить: либо это было сделано из-за его работы, либо же причиной послужил ненормированный рабочий график, либо круг лиц, с которыми он общался по роду деятельности. В его рабочем графике действительно стоит искать причину развода — ведь его преданность работе не оставляет места для семейного счастья[83].

После развода Лью продал дом и переехал в скромную квартиру, на втором этаже дома, расположенного в Западном Лос-Анджелесе. События большинства романов о нём разворачиваются в сравнительно короткий временной отрезок — от двух до четырёх суток, ровно половину из которых он проводит вообще без сна или отдыха[84], поэтому, даже учитывая то, что события одного из романов начинаются у него дома, автором ничем не показывается специфичность жилища, кроме указания её владельца[82]. Арчер периодически бывает дома, где, по его словам, настолько одиноко, что лишь бутылка молока разнообразит его компанию. И в то же время он ценит своё жилище, как нечто единственно постоянное в его жизни. В одном из романов описывается сцена приготовления Арчером еды на кухне, с покрытым линолеумом полом[85].

Арчер скрытен, когда речь заходит о деталях его прошлого, поэтому в его биографии много неясного — уезжал он или нет из Лос-Анджелеса на десять лет с 1945 по 1955 год, возвращался ли он на службу в полицию после увольнения, — некоторые этапы его биографии рождают больше вопросов, чем ответов[84], поэтому, для того чтобы лучше понять его личность, нужно по крупицам собирать информацию о нём, разбросанную на страницах всех восемнадцати романов[76].
Внешний вид и физическая форма

Несмотря на тонкую душевную организацию, Арчер вовсе не доходяга. Напротив, он с лёгкостью победил здоровенного громилу в одном из романов[86], намекнув в другом, что играл в американский футбол в годы учёбы. Рост Арчера в разных произведениях колеблется между шестью футами и шестью футами двумя дюймами (183—188 см), при весе 190 фунтов (86 кг)[87]. Физическую силу, как и оружие, Арчер пускает в ход лишь в са́мых крайних случаях, и чаще бывает бит, чем сам кого-либо бьёт[88]. Для него насилие — это нечто, с чем необходимо бороться, а не раздавать тумаки направо и налево, как это делают некоторые, менее эрудированные представители жанра[89]. Он подтянут, в нём чувствуется военная выправка[90]. Кроме того, Арчер — умелый пловец[91].
Детство и юность
Freight landing at 22nd Street, Long Beach, California. - NARA - 295484.jpg
Magnify-clip.png
Разгрузочная площадка в порту Сан-Педро, где юный Арчер трудился докером

Арчер знаком с преступностью не понаслышке. В детстве ему случалось с компанией угонять машины, участвовать в массовых драках с лос-анджелесскими молодёжными бандами; красть разную мелочь[92]. Поворотным пунктом его биографии стала случайная встреча в магазине «Сирс и Робак», откуда малолетний Арчер выносил украденный им только что машинный аккумулятор. Встреченный человек в штатском, насквозь пропахший виски, который мгновенно понял, что происходит, ухватил Лью за шиворот и прижал к стенке. Затем незнакомец, который вне всякого сомнения был детективом в цивильной одежде, поведал несовершеннолетнему Арчеру, какая статья предусматривает ответственность за то, что он только что пытался сделать, и что его ждёт после суда. Однако же арестовывать его он не стал, отпустив незадачливого воришку. «Я ненавидел его долгие годы… и никогда в жизни больше ничего не воровал. К вящей славе алкоголического детектив-сержанта… меня, то есть», — вспоминает Арчер трансформацию всей своей жизни[93]. Во многом этот опыт предопределил и то уважение, с которым Арчер всю дальнейшую жизнь относится к закону и его представителям[94], что немаловажно, так как даже став свидетелем судебной ошибки, в результате которой невиновный человек оказался приговорён за убийство, которого не совершал, Арчер не потерял веры в американскую правовую систему[95]. Макдональда, по его собственным словам, в снах преследовал подросток, он когда-то был — его тёмной стороной, и за шестнадцать лет своей юной жизни уже успел пожить в пятнадцати разных домах, влача нищенское существование. Чувство вины и злоба переполняли Макдональда от увиденного, и отразились, в том числе, на его главном герое[96].

В семнадцать лет Арчер уже работал на сезонной работе в Сьерра-Неваде, сёрфил на пляжах Сан-Онофре, и щеголял своим «фордом» в Лонг Бич[97], и был заядлым киноманом. Затем он работал докером в Сан-Педро (порту Лос-Анджелеса)[98]. Двадцатилетний Арчер засматривался кино. Кинотеатры соответствовали своему названию и в них демонстрировались лишь крупнобюджетные, масштабные картины, с участием звёзд первой величины. Фильмы категории «B», в том числе и сериалы, шли в прокате небольших киносалонов, по ценам доступных для молодёжи и трудящихся.</ref> субботними сериалами про полицейского инспектора Фейта в исполнении Рэймонда Кэмпбелла[Прим. 11], что окончательно повлияло на выбор дальнейшей профессии[93]. Сериал про инспектора Фейта заложил в Арчере представления о том, каким должен быть настоящий блюститель закона, и заставил его не только пойти на службу в полицию, но и уйти оттуда, когда там «что-то подгнило»[99].
Служба в полиции и армии

До Второй мировой войны Арчер получил пятилетний стаж работы в полиции Лонг-Бич, закончив службу в звании детектива-сержанта. Он выглядит, ведёт себя, и даже пахнет как полицейский. Что ж, — как он сам говорит по этому поводу, — униформу всегда можно снять, но только выправки не спрячешь[92]. Эта его экс-полицейскость наглядно продемонстрирована во всех романах, и заметно выделяет его на фоне других персонажей частного детективного жанра, стремящихся полностью или частично отмежеваться от полиции — Арчер ассоциирует себя с органами правопорядка. И делает это не только по голосу совести, частенько — преследуя собственные интересы. И действительно, зачем раньше времени говорить людям что ты уж пять лет как не в полиции и смущать их этим, если они сами хотят тебе рассказать что-то важное?

Арчер о своём полицейском прошлом он если и говорит, то неохотно. Одной из причин его ухода из органов правопорядка послужила неспособность действовать в рамках установленных процессуальных правил и неистребимая привычка полагаться более на свою интуицию, чем на улики или доказательства. Позже, в ходе своей частной детективной практики, он обоснует это тем обстоятельством, что он, выполняя частные заказы, выходил на преступников, которые в своё время ушли от правосудия, именно потому что полиция, в первую очередь, стремиться поскорее отчитаться и закрыть дело, а не раскрыть и привлечь к ответственности истинных злоумышленников[100]. Это не про Арчера, — убеждён почётный профессор английского языка и литературы Питтсбургского университета Роберт Гейл, — Лью предпочитает долгое милосердие скорому «правосудию»[97]. Первопричиной же его ухода явилась нетерпимость к любого рода заискиванию перед начальством и коррупции во всех проявлениях. Арчер, будучи человеком в высшей степени порядочным и верным привычкам, тщательно заменяет бранные слова остроумными эвфемизмами, и на вопрос почему он ушёл из полиции отвечает с вкраплением латыни: «Потому что был нетерпим к подекс оскулятус. Как бы там ни было, я не уходил — меня́ ушли». Это подтверждается в дальнейшем в разговорах с действующими полицейскими, которые знают истинную причину увольнения Арчера из полиции[92]. Уход из органов правопорядка из-за нежелания брать взятки наглядно демонстрирует его нравственную независимость от государственной правовой системы, полной ограничений и пороков, способных отвлечь его от поиска истины, — отмечает Дж. Мэхен[101].
Участие в кровопролитных боях за Окинаву оставило нестираемый след в памяти Арчера. Однажды, наблюдая в ущелье упавший с обрыва и объятый пламенем грузовик, вдыхая поднимающиеся на сотни метров вверх клубы́ густого дыма горящей солярки и машинного масла, Арчер невольно для себя вновь почувствовал «Запах Окинавы»[102]

В бытность частным сыщиком, в отличие от многих других коллег по жанру, Арчер вырабатывает почти что деловые связи с полицией[103], временами согласовывает свои действия с властями[104]. Арчер вообще очень дипломатичен, в особенности когда дело касается лиц, чья протекция может ему помочь, и наоборот, если вражда с ними может ему серьёзно навредить. В то же время нельзя говорить о заискивании с его стороны — вовсе нет, просто вежливое поведение цивилизованного человека[105]. В то же время, имея за плечами пятилетний опыт работы в полиции, Арчер в точности знает все пороки, которым подвластны стражи порядка и слуги закона[106], и склонен относиться к ним снисходительно, понимая те трудности, с которыми приходится сталкиваться, пытаясь подогнать правду под процедурные требования[107]. И полиция в романах Макдональда, по мнению Мэри Вайнкауф, представлена в контрастно-положительном, если не сказать восхищённом свете[92].

В годы войны Арчер служил в армейской разведке под началом полковника Питера Колтона[108], в дальнейшем — старшего следователя окружной прокуратуры Лос-Анджелеса, который часто помогал Арчеру и выручал в затруднительных ситуациях, и одно упоминание имени которого в Калифорнии было способно вытащить из-за любой решётки[109]. Фактически, на рекомендациях Колтона будет построена вся деловая репутация Арчера[110]. В составе армии США Арчер проходил службу на Филиппинах[97], и на неназванном острове в западной части Тихого Океана[111]. Участвовал в Битве за Окинаву, батальные сцены которой потом не раз проносилась в его памяти[110]. С немцами он тоже сталкивался, но только с военнопленными, уже под конец войны[112]. Война, её события и их последствия часто обыгрываются в романах об Арчере. Так, в «Живой мишени» — самом первом романе серии, гибель сына нефтяного магната на войне повлекла за собой через годы, хоть и неформально, но фактически — разрушение его семьи и многочисленные интриги, которые в итоге привели к исчезновению главы семейства и появлению Арчера, нанятого, чтобы его найти[113].
Детективная деятельность

Арчер начинает детективную карьеру после ухода из полиции и возвращается к ней через неделю после увольнения с армейской службы в 1945 г.[92]. Как и большинство частных сыщиков, Арчер начал карьеру с так называемой «оконной работы» [Прим. 12], которой он, по его собственным словам, занимался лет десять[17].
Blessed Sac LAT KYC 110.jpg
Magnify-clip.png
Бульвар Сансет — месторасположение офиса Арчера. Фото середины 1950-х гг.

Начало дебютного романа «Живая мишень» застаёт Арчера в дорогом костюме за сто пятьдесят долларов, купленном на армейские увольнительные ожидающим своего клиента[100]. Его офис расположен по адресу Бульвар Сансет 8411½, на втором этаже двухэтажного здания, где он принимает клиентов, получает пачки счетов и различной рекламной макулатуры. По соседству с ним расположено модельное агентство Мисс Дитмар, куда стекаются несчастные девушки- модели. Офис Арчера обставлен весьма скромно: в зарубках и вмятинах серо-зелёная картотека, венецианские жалюзи на окнах, приколотые булавками к стене бумажки и фотокарточки в анфас и в профиль преступников и проходимцев, наблюдение или посещение которых может помочь при расследовании очередного дела[88]. В приёмной его офиса — просевший диван, обтянутый зелёным кожзамом и кресло[83]. Секретарши у него нет, он платит некоей женщине по имени Вера, чтобы та отвечала на телефонные звонки и принимала сообщения. Арчер не страдает от «представительских» трудностей при работе с богатыми клиентами, и не видит необходимости создания видимости достатка при его отсутствии[88].

В отличие от своих предшественников, и в первую очередь — Марлоу, Арчер не живёт в офисе, и вообще очень редко там появляется. Поэтому офис Арчера не имеет серьёзного значения, в отличие от контор его коллег в произведениях других писателей[85]. Но это номинальный офис, а фактический — его машина[88], которую он никогда не бросает[114], и разъезжая в которой он проводит большую часть своего времени, и в которой чаще всего находит его начало большинства романов — по пути к клиенту. В романах Макдональда нигде не утверждается вслух, но создаётся устойчивое ощущение, что нормальные клиенты хотят видеть детектива у себя дома, а не ехать к нему в офис и дожидаться его, потому Арчер, большая часть коммуникаций которого приходится на телефон и почту, обычно невысокого мнения о тех, кто караулит его в офисе[88].

Арчер неуверен, он ли выбрал эту работу, или же работа выбрала его, но одно он может сказать уверенно — бросать её он не собирается. Для него это не работа — это призвание[81]. Он выбрал её потому, что ему импонирует «укрощать опасность». С лёгкой иронией он приходит к выводу, что «унаследовал» свою работу от другого, более молодого Арчера — то есть себя самого, только с более идеализированной, чёрно-белой картиной мира, и её непременным атрибутом — делением людей на «плохих» и «хороших»[100].

Сфера деятельности Арчера — это не рэкет и обычная преступная деятельность, а семейные дела, соответственно и нанимают его для поиска пропавшего человека или исчезнувшего антиквариата[115]. И хотя в ранних работах Макдональда, Арчер путается с низшими классами, мелкими уголовниками и пройдохами. В дальнейшем круг его общения всё более смещается в сторону высшего общества, он вполне уверенно себя чувствует среди богемной публики — это, однако, вовсе не означает, что он отказывается от своих принципов и убеждений в обмен на привилегию пребывания в окружении сливок общества[116]. Арчер хоть и чувствует себя уверенно везде, где бы он не оказался, всё же не может до конца влиться ни в одну социальную среду так, чтобы чувствовать себя «в своей тарелке». Он убеждён, что где-то существует общество, в котором он бы мог раствориться, стать рядовым, но найти это общество ему не суждено. Его неудавшийся брак — наглядный тому пример[117], а также тому, как останавливается время, когда речь идёт действительно о судьбоносных событиях, повлиявших на всю дальнейшую судьбу Арчера, и работу в том числе[118]. Из-за фундаментального противоречия между его идеалами и обществом, в котором он живёт, длительная привязанность его к чему-либо невозможна[119]. Арчер, — как отмечает Дж. Мэхен, — не пытается изменить мир, он лишь пытается достойно держаться особняком от мира, дабы быть для него более полезным. Романы об Арчере, как уже говорилось, не отдаляют читателя от мира, а наоборот, возвращают к жизни[120].

Несмотря на свою доброту, деньги на все затраты он берёт вперёд, так как после окончания расследования от клиентов часто сложно чего-либо добиться, но когда он принимает заказ от порядочных, но малоимущих клиентов, работает на полную катушку, без перерывов, забыв про завтрак, обед и ужин[121]. Не делает разницы между своими клиентами, и когда приходится выбирать между двумя предложениями о найме, полагается на орлянку[122]. «За двадцать лет работы всё моё состояние составляло что-то в пределах трёх с половиной тысяч долларов. Но с другой стороны, я остался верен самому себе и продолжал делать то, что хотел», — так, стоически он оценивает неприбыльность своей работы[121], и продолжает стойко превозмогать насмешки и оскорбления, а порой и более жестокие удары судьбы[123]. Но при этом деньги далеко не главный движитель его деятельности. Так, однажды, он превращает в конфетти чек на 100 тыс. долл.[Прим. 13], и посыпает этими конфетти «грешников» из окна офиса[124].

По мнению Джеффри Мэхена, материальная бедность, в которой обитает Арчер, подобно житиям святых, демонстрирует его превосходство над наживой и отказ от мирского. Читателю может показаться что мир одолел его, но в действительности он сам выбрал свою стезю. Выбор был сделан, и выбор этот — отказ от стяжательства и сребролюбия, и борьба с ним. Его отказ от крупной взятки в «Засасывающем омуте», подобно отказу Сэма Спейда в «Мальтийском соколе», является наглядным примером противлению попыткам «купить» его. Он бунтарь, отвергающий успех, который его окружает. Там, где «уважаемый» означает алчный, ему не быть ни успешным, ни уважаемым[125]. Арчер часто работает лишь за одно лишь понимание справедливости, и свою работу порой описывает в почти что библейских выражениях, всячески укоряя себя, за то, что ещё слишком далёк от собственного идеала[126].

Арчер, — как пишет Дж. Мэхен, — это новый тип детективного персонажа, потому как своими свершениями он лишь бескорыстно удовлетворяет честолюбие и ничего более, в то время как традиции детективного, как и приключенческого жанра, и многих других, допускали в концовке вознаграждение всех желаний главного героя, в том числе и не совсем пристойных, ведь, как известно, победитель получает всё. Но это не про Арчера — всё его не интересует. Выполнив свой долг, он уходит за кулисы[127]. За тридцать пять лет профессиональной деятельности, ближе к шестидесятилетию, на счету Арчера работа над несколькими десятками дел по убийству, не считая множества более мелких заказов[97].
Черты характера и личные качества

Арчер, в отличие от многих других своих вымышленных коллег, искренне сочувствует своим клиентам и не гонится за долларом, он понимает окружающих и способен проникнуться чувствами других: склонен больше слушать, нежели говорить, сопоставлять, выслушивать разнообразные признания и вообще вести себя как священник на исповеди[90]. Он этого не скрывает, называя себя «отлучённым священником»[128]. Лью немного знаком с католическим каноном, так как его мать была католичкой[129]. В это, по мнению Майкла Крейлинга, заложен более глубокий смысл, ведь подобно тому как жертвы разных несправедливостей спешат выговориться Арчеру, а он, как гость со свадьбы из «Поэмы о старом моряке» терпеливо их выслушивает[130], а затем, выслушав их внимательно и благодаря этим признаниям распутав очередное дело, подобно старому моряку из той же поэмы спешит выговориться читателям и снять с себя груз[131]. К слову, его умение терпеливо выслушивать сочетается с его натурой, которая располагает других доверять свои секреты именно ему, и порой, Арчеру приходится узнавать больше, чем хотелось[132].

В этом кроется его главное отличие от Спейда и Марлоу — стремление проникнуться чужой бедой и попытаться помочь. Сравнивая его с теми же персонажами крутого детектива, в первую очередь следует сказать, что Арчер не соответствует стереотипному представлению о жёстком мужике — может и растосковаться, и слезу пустить, — то, чего никогда не позволят себе Спейд и Марлоу[90]. Экстраверт по натуре, Арчер концентрирует внимание не на себе, а на окружающих[133].

Хотя его высшие ценности и не называются вслух[134], в основе мотивов его поведения, в первую очередь, лежит стремление к торжеству правды и справедливости, однако его нельзя назвать асоциальным типом, в отличие от некоторых других персонажей его эры, индивидуалистов, которые плевали на общество — в немалой степени он является членом общества, в котором живёт и не пренебрегает общественным мнением и одобрением его действий[135]. Он вообще очень чувствительно относится к тому, что другие говорят и думают о нём[136]. Арчер не является героем, он не идеал, однако несёт с собой окончательное разрешение проблемы тех романов, на страницах которых существует[137]. Что характерно для Арчера, так это осознание пределов своих возможностей, которые ему не суждено преодолеть, и действия с учётом этих пределов[138]. Доцент кафедры американистики Мэрилендского университета Р. Гордон Келли обращает внимание на то, что Арчер не соответствует образу героя-спасителя, так как сам Макдональд не хотел видеть его в таком качестве, по его собственным словам, это было бы шагом назад для детективного жанра[139].
Looking west from Episcopal Church, Santa Barbara, by Hayward & Muzzall.jpg
Magnify-clip.png
Несуществующая в действительности Санта Тереза — место действия большинства романов об Арчере — на деле является Санта Барбарой, в которой обитала семья Макдональда и он сам[140]

В ходе своих расследований он стремится не просто распутать дело, но понять мотивы поступков и того, что движет теми или иными индивидами, в этом Арчер проявляет гуманизм и желание восстановить моральную гармонию, сделать так, чтобы после наказания виноватых и оправдания невиновных, никто более не винил в чём-либо ни себя, ни других[141]. Арчер вообще часто выступает кем-то вроде арбитра. Целью для него не является пристрелить виновного, или упрятать его за решётку[142]. Иногда, Арчер даже испытывает невольную симпатию к преступникам, как жертвам весьма запутанных и сложных обстоятельств. Симпатия к преступникам — это то, что резко выделяет Арчера на фоне множества его вымышленных коллег[143]. Узнать, что́ доводит людей до крайностей — вот в чём состоит интерес Арчера[144]. Понять и принять таким как есть — вот одна из основных идей Макдональда[145]. Представитель Йельской школы деконструктивизма, литературовед Джеффри Хартман склонен видеть в детективе Арчере скорее адвоката и омбудсмена, нежели человека, несущего наказание[146].

Всегда держит кулаки при себе[147]. С юмором, хотя подчас не замечает как иронизируя, кого-то оскорбляет[148]. Арчер способен даже разумный эгоизм подчинить достижению поставленной цели[149]. Своему «сверх-я» он противопоставляет здоровую иронию[150]. Во время его расследований Арчер приходится принимать прагматичные, но непростые и зачастую неоднозначные решения[151]. Временами Арчеру может показаться уставшим от жизни и даже циничным, на самом деле он заботливый и сострадательный человек, работающий на пределе возможного чтобы только привнести немного человечности и справедливости в этот жестокий мир[152]. Арчер — человек высоконравственный, придерживающийся общечеловеческих ценностей. Он верит в людей и он знает цену человеческому достоинству. Сострадание и понимание пронизывают все романы об Арчере. Макдональд называл Арчера «демократическим типом литературного героя» [76].

Арчер и Марлоу — заложники своего человеколюбия и порочного общества, которое их окружает[153]. Хотя Арчер, в отличие от Спейда и Марлоу, не способен эффективно дистанцировать себя от клиентов, создать невидимую преграду, которая бы отделяла личное от профессионального[154]. его отношения с клиентами часто выходят за рамки чисто профессиональных. Это не означает, что он позволяет фамильярность, но в нельзя и сказать, что он делает что-либо из-за денег[155]. При этом, когда Арчеру становится известно, что его знакомые замешаны в каких-либо преступлениях, он готов переступить через дружбу и личные симпатии[156], это наглядно показано в случае с его старинным товарищем, другом и коллегой Альбертом Грейвсом[157], с которым он был знаком ещё до войны[158], в бытность последнего сотрудником прокуратуры Санта Терезы[159], благодаря которому Арчера и пригласили вести его первое, крупное дело[160], и который, будучи более верным дружбе, даже спас Арчеру жизнь, хотя мог повременить на несколько секунд, и Арчер бы никогда не довёл расследование до конца[161]. Но в другом случае, когда виновной оказывается юная девушка и Арчеру становится об этом известно, он закрывает на это глаза[162], в связи с тем, что эта девушка только что нашла своего отца[163].
Эрудированность и эстетизм

Уровень познаний Арчера, как отмечает Майкл Крейлинг, выше такового у среднестатистического гражданина Соединённых Штатов, и это часто даётся понять в самих романах, — не как у патерского «Мария-эпикурейца», но вполне доступно, что лишний раз делает честь познаниям Макдональда разнообразной литературы всех эпох и жанров[164]. Расследования Арчера, порой могут показаться не такими красивыми как логические конструкции классического детектива[165], и говоря о всесторонне развитой эрудиции Арчера, сравнивания его с предтечами детективного жанра, следует особо отметить, что в отличие от Шерлока Холмса или Огюста Дюпена, которые чётко видят картину произошедших и предстоящих событий, целиком, с самого начала каждого рассказа, но лишь постепенно открывают эту картину читателям, а потому могут предотвратить даже то, что ещё не произошло, Арчер узнаёт полную картину одновременно с читателями, и он не в силах предотвратить зло — он может лишь восстановить справедливость[131]. Кроме того, Арчеру приходится работать в обстановке непрерывно меняющихся обстоятельств — каждый миг может произойти нечто такое, что заставит заново переосмыслить всё произошедшее ранее[166].

Во всех романах Арчер предстаёт всесторонне развитым эрудитом, показывая знание испанского и латыни, а также истории, психологии, мифологии, кинематографа, спорта, балета, гастрономии, архитектуры и дизайна, мебели и декора, моды, кораблестроения, и конечно, изнанки преступного мира. Его познания слишком обширны для типичного литературного детектива[167]. «Истинный Человек эпохи Возрождения», — заключает свою характеристику Вайнкауф. Но как и где Арчер приобрел эти обширные познания? В первую очередь, благодаря своей способности вдумчиво слушать других, не перебивая. На втором месте стоит любознательность — услышав разговор двоих студентов о Парадоксе Зенона — «Ахиллесе и черепахе», Арчер вскоре покупает книгу по античной философии и внимательно перечитывает главу о Зеноне. Говоря об античной философии, нельзя не упомянуть и то, что Арчер является последовательным приверженцем сократовского метода — всё подвергать сомнению[168].

Недоучка, который и колледж то не окончил, но при этом разбирается в искусстве, является знатоком работ Ван Гога и Шардена, Гогена и лё Дуанье Руссо, Тулуз-Лотрека, Пикассо и Кокошки, Куниёси и Клее, Риверы и Фримена. В одном из романов, окинув беглым взглядом висящие на стене полотна, за секунду определяет авторство — Ватто и Фрагонара. Следует отметить что Лью не просто разбирается, он ценит искусство. И первые мысли, которые его посещают — это не попытка оценить стоимость полотна, сумму, которую можно получить за неё на «Сотби» или «Кристи» (хотя аукционную цену он им знает), а получить эстетическое удовлетворение от просмотра шедевра, или наоборот. Так, он искренне корит себя за то, что не заметил «Гермеса Олимпийского» в квартире клиентки, а в другой раз насмехается над экпрессионистскими работами другой клиентки, которые, как ему представляется, скорее напоминают неудачный тест Роршаха, чем живопись[169].
Работа часто приводит Арчера в богатые особняки, обставленных произведениями искусства различных эпох и стилей. Арчер ценит практически всё, но при этом он терпеть не может искусства «на заказ», содержащего сцены из жизни богатых и влиятельных людей

Некоторых людей он характеризует не традиционным описанием внешнего вида, сделанным в духе полицейской сводки, а сравнивая с персонажами полотен того или иного живописца. Так, дочь одного из своих клиентов, он видит как кирикову фигуру в удаляющейся перспективе её дома[170]. При этом Арчер весьма стеснительный, и зачастую никому не признаётся, что разбирается в искусстве, напротив, он чаще прибедняется и торопится побыстрее одеть маску простофили, слабо разбирающегося в предмете[170].

Говоря об эстетических предпочтениях Арчера, можно утверждать что он не выносит так называемого «спонсорского» искусства — портретов меценатов, людей знатных и вельмож, но особенно — богачей и деляг, и картин изображающих сцены их жизни и «благодеяний». Такой жанр он называет «предкопоклонством» и всячески иронизирует над сюжетами подобных картин. Глядя на одно из полотен, на котором изображена кучка толстосумов эпохи железнодорожного бума, в цилиндрах и костюмах XIX века, с кислыми лицами промеж бакенбардов, наблюдающая за тем, как один из их компании, с лицом бульдога, забивает золотой костыль в шпалу свежепроложенной Первой трансконтинентальной железной дороги, — Арчер не обращает внимания на передний план, на котором разворачивается эта сцена, он созерцает скрытое послание художника — буйвола на заднем плане картины, который недоуменно смотрит на происходящее и «выглядит печальным»[171]. Как и его создатель — Макдональд, Арчер любит проводить свободное время, наблюдая за птицами, возможно, он орнитолог-любитель[172]. Арчер, в отличие от Филипа Марлоу, играет в шахматы, причём не сам с собой[173].

Истый меломан и большой знаток джаза, при этом знаком с традициями комической оперы и без труда может отличить «Богему» Джакомо Пуччини, «Пляску смерти» Ференца Листа и гендельского «Саула», напевает в слух произведения Гильберта и Салливана[174]. Однажды, сев за рояль, наигрывает «Сентиментальное путешествие» Артура Грина[175]. Весьма скептически относится к современной музыке, в особенности — к року, который он считает издевательством над музыкальными инструментами[174].

Хоть он и стремится притвориться профаном и скрывает свои познания драмы и поэзии, классической и современной литературы, Арчер порой делает отсылки к трудам крупнейших деятелей английского Просвещения, произведениям основоположников театра абсурда, демонстрирует свою начитанность и знание фрейдовской «Психопатологии повседневной жизни», «В ожидании Годо» Сэмюэля Беккета, «Моей жизни» Ганди, «Воскресения» Толстого, «Видения Мирзы» Джозефа Аддисона и, конечно же, шекспировского Гамлета[174]. Если Хэммет сам был детективом, Чендлер постоянно оборачивался в голливудских кругах, то Макдональд был простым библиотекарем, и неудивительно что Арчер, подобно своему создателю, такой начитанный и эрудированный — резюмирует Майкл Крейлинг[176].
Профессиональный подход

В отличие от своих литературных современников, которые игнорировали закон и приличия, Арчер предпочитает действовать в рамках закона, и ратует за соблюдение закона другими. И несмотря на профессионализм, с которым он взламывает йельский замок при помощи отвёртки, такие случаи скорее очень редкие исключения. Он уважает тайну переписки[177]. Свои тайны он тоже умеет хранить, и не склонен распространяться о своих профессиональных методах и болтать о ходе расследования[178]. Макдональд умело прячет намерения Арчера от всех остальных персонажей, чтобы они были понятны только читателям, и чтобы никто посторонний не смог повлиять на ход расследования[179]. Арчер — это сам Макдональд, и как и его автор, он скрытный человек, который не торопится разглашать о себе всё и сразу[180]. Но тем не менее, если Арчеру и приходится своей скрытностью вводить людей в заблуждение относительно собственной персоны и намерений, это продиктовано исключительно интересами расследования[181].

Хотя о профессиональный рост персонажа не наблюдается, Лью — специалист высшей пробы с самого начала его приключений[182], использующий системный подход и в высшей степени профессиональный[183], — по словам Макдональда, он наделил Арчера лучшими качествами двоих частных сыщиков, которых знал лично[184]. Лью, хоть и не обучался на юридическом факультете, хорошо подкован в правовых вопросах. Знает как федеральные законы, так и законы штата, порядок осуществления полицейских процедур и мероприятий[177]. Одной из сложностей на пути расследований Арчера является неискоренимая убеждённость многих обывателей в том, что все частные сыщики a priori мошенники[185], но имея продолжительный стаж работы в полиции, и приобретя определённый опыт частного сыска, Арчер достаточно хорошо разбирается в людях, и их внешний облик, и желаемое, выдаваемое ими за действительное, уже не могут обмануть его — вина проступает поверх масок[186]. Арчер обладает уникальным даром «читать» людей, что очень помогает ему в профессиональном плане[187]. Довольно прохладного мнения о выпускниках полицейских учебных заведений, которые адаптируют научный метод к раскрытию преступлений, Арчер не скрывает того, что этому он предпочитает наблюдать за людьми, за их поведением, и на основании этих наблюдений делать выводы[188]. Для такого детектива как Арчер материальные доказательства гораздо менее важны чем его собственная интуиция, и его натуральный талант психолога. В целом, он психолог с детективной лицензией[189].

Помимо знания законов и полицейской процедуры, Арчер вообще чрезвычайно хорошо эрудирован для своей работы[100]. Его эрудированность и специфическая интеллектуальная порода особенно помогает в раскрытии тайн далёкого прошлого, про которые забыли все, включая их свидетелей и непосредственных участников[190]. Арчер углубляется в прошлое, чтобы разобраться с настоящим[191], понять как действовать дальше[192]. Что характерно для Макдональда, так это долгое временя, прошедшая между преступлением и его расследованием[193], и просто византийская паутина запутанных причинно-следственных связей, в которой Арчер чувствует себя подобно призраку из настоящего, отправляющемуся в омут кровавых событий прошлого[194], а затем, как некая полиция времени, приходит в настоящее и воздаёт за прошлое[195]. Именно основываясь на результатах своих многочисленных бесед, Арчер увязывает прошлое с настоящим чтобы разобраться в происходящем[196]. В сочетании с весьма самобытным способом повествования от первого лица, — хоть повествование это в прошлом времени, — события предстают перед читателем происходящими сегодня и сейчас[197].
Арчер, в отличие от многих других персонажей крутого детективного жанра, извлекает свой револьвер из кобуры лишь в исключительных случаях. Острый ум — его главное оружие[198]. Но это не означает, что он не умеет им пользоваться. Америка — это Америка, и совсем обойтись без оружия здесь не получится[199]

С собой он носит фотокопию своей лицензии на право занятия частной детективной деятельностью, пачку липовых визиток и, на всякий случай, затёртую звезду помощника шерифа[84]. Стройный и подтянутый, он часто идёт на встречу к клиентам с дипломатом в руке, в ходе бесед чётко излагает свои мысли, не напивается до поросячьего визга и не садится за руль, когда устал. Любит вкусно поесть, предпочитая баранину с яичницей на завтрак и слабопрожаренный стейк на обед[90]. Курит на протяжении последних тридцати лет, но никогда перед обедом. Где-то около 1968 г. ему удалось побороть привычку и бросить курить. В отличие от большинства частных сыщиков, Лью сравнительно малопьющий. Никогда не пьёт на работе и перед обедом. Когда всё же пьёт, то предпочитает Скотч, Бурбон или Джин с тоником. Также был замечен в распитии элей —«Чёрная Лошадь» и английского «Басса»[84]. Пьёт много кофе, и изредка может позволить себе пропустить бокал коктейля «Гибсона». При этом не стесняется заказывать пиво на светских раутах[90]. Его соотношение с другими персонажами детективного жанра, в первую очередь Марлоу и Спейдом, обыгрывается, в том числе, и в отношении к разного рода угощениям. Так, однажды, когда он вежливо отказался от предложенной клиенткой дорогой выпивки, сказав в ответ на её недоумение: «Я — детектив нового типа», подразумевая что Спейд и Марлоу на его бы месте от этого не отказались[100]. «Меньше пойла — больше сострадания», — как выражается по этому поводу Льюис Мур[200]. ********* и сторонники их легализации в его иерархии преданы анафеме[201].

Новизна его профессионального подхода распространяется и на применение им оружия — карманного пистолета .32 калибра и револьвера .38 калибра[Прим. 14]. Первый всегда в ящике стола, в офисе[202], а второй обычно при нём, в наплечной кобуре, но не всегда — часто он просто забывает его там же, в ящике стола, или в бардачке автомобиля[203]. В этом он, конечно, ближе к Спейду и Марлоу, так как применяет оружие, только в крайних случаях — для самозащиты, когда речь идёт о жизни и смерти. Макдональд однажды признался что сам ненавидит оружие, потому неудивительно что его герой в этом подобен своему создателю. То же самое справедливо относительно всяческих технических ухищрений, без которых Арчер лихо обходится[88].

Нельзя не упомянуть и использование Макдональдом психоанализа, как путеводной звезды для его героя[204]. Вплетение современного психоанализа в классические мифы — одна из главных тем Макдональда в его поздних работах[205]. Ни один другой вымышленный детектив не испытал такого влияния фрейдистских теорий, как Лью Арчер[206]. Как говорил сам Макдональд: «Фрейд превратил миф в психиатрию, а я пытаюсь превратить его обратно в миф своими скромными силами»[207]. Психологический подход Арчера в беседах со свидетелями и очевидцами роднит его с Мисс Марпл и Эркюлем Пуаро[208]. «Психологический» — ключевое слово, как о самом Арчере, так и о романах, о нём повествующих.

[209]. Если Спейд был реалистом, а Марлоу — романтиком, то Арчер, вне сомнения, психолог[210]. Авторские познания психоанализа очень сильно отразились на его персонаже, — убеждён профессор литературной компаративистики при Массачусетском университете Деннис Портер, — более, чем у какого бы то ни было детективного персонажа до него. Как результат, Арчер иногда говорит скорее как психотерапевт, нежели сыщик[211]. Со своим подходом к клиентам, Лью оставляет психоаналитиков не у дел — действительно, зачем они нужны, когда есть Арчер?[212].
Личная жизнь и отношения с окружающими

Хотя его детективное агентство и состоит из одного его[213] в ходе проведения расследований он всегда с кем-то сотрудничает. С коллегами по цеху — такими же частными сыщиками, с юристами, ФБРовцами, полицией, коронерами, журналистами и многими другими[121]. Это обстоятельство кардинально отличает его от Филипа Марлоу, который всегда работает в одиночку[214].

Характер работы, график занятости и круг профессиональных знакомств когда-то обошлись Арчеру ценой его собственного брака и семейной жизни[215].Среди его друзей супруги Арни и Филлис Уолтер, чьему семейному счастью он тайком завидует[216], и которые ему почти что как семья; и ушедший на пенсию Глен Скотт, который для Арчера является чем-то вроде отца-наставника[217]. Отцовский долг — собрать семью воедино, если семейная жизнь где-то дала трещину и пошла вкось, — долг, который, как отмечает Майкл Крейлинг, всегда ложится на Арчера[218]. Такой вот семейный терапевт, — шутит Крейлинг[219]. Несмотря на то, что Макдональд представляет Арчера в романах обособленным от окружающих[220], Лью принимает налагаемые обществом ограничения и условности, и не даёт воли своим эмоциям, не поддаётся на провокации, особенно когда рядом с ним дети[221]. Когда речь заходит о женщинах, Арчер вообще выглядит самым сдержанным детективом во всём жанре[222].
Тема семьи

Семья, находящаяся в центре повествования в произведениях Макдональда, в свете вновь и вновь открывающихся тайн, выступает своего рода дополнительным испытанием[223]. Во всех романах он выступает в качестве защитника молодежи, подобно тому полицейскому в штатском, который когда-то наставил молодого Лью на путь истинный[224], и хоть сам он бывает порой чресчур нравоучительным, его нельзя назвать деспотичным или властным в общении с молодежью[225].

И молодёжь, чувствуя это, стремится к нему под крыло, вплоть до того, что маленький ребёнок спрашивает его: «Ты мой папа, не правда ли?»[226] Очень редко, и лишь для установления истины, он пользуется чужим расположением к себе[227]. Тем не менее, тяга к нравоучениям является откровенно слабой стороной Арчера, и он сам не в силах сопротивляться стремлению пуститься в очередную проповедь[228], и способен от нравоучений перейти сразу к выговору[229]. Сына Арчеру заменяют молодые люди, которым тот оказывает посильную помощь. Примечательно что почти у всех них есть родители, но те обделяют их вниманием[230], и дети в результате склонны больше доверять своё самое личное и сокровенное Арчеру, чем несомненно пробуждают у Лью отцовские чувства, которые заставляют его поучать их как собственных детей[225]. Молодежь в романах Макдональда вообще выступает своего рода дверью к раскрытию многих загадок, к которой только надо подобрать подходящий ключ, и Арчер, похоже, этим ключом обладает[231]. Подобно тому как Арчер являлся альтер эго для его создателя, Лью и сам получил доппельгангера в одном из романов[232].
Образ спутницы жизни
Образ femme fatale занимает особое место в семейных комбинациях, с которыми предстоит столкнуться Арчеру. К чести детектива, любые, даже самые дьявольские искушения, он переносит стоически[233]

В запутанных семейных сюжетах романов Макдональда, всё и вся повязаны друг с другом цепями причин и последствий, в которых и приходится разбираться Арчеру[234]. «Член семьи напрокат», — так его характеризует Каззуто[50]. Особое место в семейных комбинациях Макдональда занимает образ роковой женщины. Причём у Макдональда это не молодая светская львица, а женщина средних лет, под стать главному герою[235], который, тем не менее, часто вспоминает о своей бывшей жене Сью (хотя она ни разу не появляется ни в одном из романов), и то и дело предаётся скорби по неудавшемуся браку[236]. И кроме неиссякаемой памяти о бывшей жене, у Арчера более нет сколь-нибудь продолжительных отношений с другими женщинами[237], даже несмотря на то, что он встречает немало привлекательных женщин в своих ранних делах[238]. Поправляясь после огнестрельного ранения в романе «Прощальный взгляд», он всерьёз задумывается о том, что и сам не вечен — взглянув на себя в зеркало он впервые понимает, что значит почувствовать себя старым. В романе «Погребённый» он уже отмечает характерную дряблую кожу под глазами и седину в щетине[239]. В трёх последних романах о приключениях Арчера нельзя не отметить, насколько более мягким становится его характер, и извечный скиталец-бродяга уже испытывает ностальгию по семейной жизни, от которой он когда-то отказался, и уже почти готов пожертвовать своим призванием ради обретения семейного благополучия[10].

«Уже за сорок, и ни жены, ни детей», — изредка жалуется он на свою жизнь. Новые сведения подтверждают, что у Макдональда были кое-какие планы относительно его «детектива-самаритянина». Литературный архив Макдональда в Ирвайне содержит многочисленные записи о невышедшей книге о приключениях Арчера, где тот узнаёт о его собственной дочери Лорне, родившейся около 1949—1950 года, о которой он и знать не знал, и которую воспитали латиноамериканские эмигранты[83]. В своих рабочих тетрадях с 1974 по 1977 год Макдональд экспериментировал над сюжетом нового романа, в котором появлялась дочь Арчера, и был даже проблеск надежды, что его семья после стольких лет воссоединится. И хотя одинокого Арчера тяжело себе представить не рыскающим по улицам, а спокойно сидящим у семейного очага, у Макдональда всё было возможно, но болезнь не дала ему довести задуманное до конца[240].

Невышедший роман должен был называться «Дочь Арчера». Очередным клиентом Арчера в нём является, того не ведая, его дочь, которая обращается к нему, чтобы Лью разыскал её отца[175]. Дочь в итоге и предлагает престарелому Арчеру восстановить семью[241]. В книге, которой он планировал поставить точку в приключениях Арчера, и которая так и не вышла, Макдональд планировал заодно избавиться, вот только не от своего литературного героя, а от себя самого. Эпизодический персонаж Кен Палмер (для сравнения, настоящее имя Макдональда — Кен Миллар), погибает одетым в украденное пальто Арчера, будучи ошибочно принят за него[242].
Оценки критиков

 

А прикиньте пока мы тут торчим во флудилке, в разделе "халява" раздают все последние новинки 2012 года в том числе и предзаказы!!!

 

Перейти к: навигация, поиск
Пол Ньюман в первой экранизации романа «Живая мишень», поставленной по сценарию Уильяма Голдмана и получившей премию Ассоциации детективных писателей Америки за лучший сценарий. Суеверный Ньюман боялся, что фильм провалится в прокате, если его название будет начинаться не на «Ха» (англ. «H»), поэтому Арчер стал Харпером. Интуиция не подвела актёра — фильм принёс большой доход и увеличил популярность Ньюмана[1]

Лью́ А́рчер[Прим. 1] (англ. Lew Archer) — вымышленный калифорнийский частный детектив, главный герой детективной серии американского писателя Росса Макдональда[Прим. 2].

Несмотря на высокую оценку литературоведов, романы Макдональда не пользовались успехом у широкой публики. На протяжении двадцати лет со времени публикации первой книги серии (1949), даже после выхода в прокат голливудского блокбастера (1966) с участием звёзд первой величины, романы об Арчере продолжали выходить малыми тиражами[Прим. 3]. Большинство литературоведов объясняет это, в первую очередь, высокоинтеллектуальным литературным стилем автора, обилием цитат и отсылок к произведениям классической литературы, которые могли быть непонятными для среднестатистического американского читателя, а также отказом автора от изображения в своих книгах сцен жестокости и насилия, секса и потребительского отношения к женщине, и, не в последнюю очередь, из-за расово-этнической и политической толерантности главного героя, его молчаливой поддержки маргинальных и непопулярных на тот момент общественных движений.

Романы о приключениях Арчера позитивно оценивались, в том числе, и советскими литературными критиками, охотно публиковались в Советском Союзе и странах соцлагеря[Прим. 4]; в период застоя, в виде коротких рассказов, печатались миллионными тиражами в центральных литературных изданиях — журналах «Огонёк» и «Аврора»[Прим. 5]. Всего об Арчере повествуют восемнадцать романов и ряд рассказов, написанных Макдональдом между 1946 и 1977 годом, точное количество которых неизвестно. Три из них были экранизированы[4].
Содержание

1 Создание и становление персонажа, его автобиографичность
2 Творческий поиск и связь с другими персонажами детективного жанра
2.1 Влияние предшественников
2.2 Отличия
2.3 Наследники
3 Краткая биографическая справка
3.1 Внешний вид и физическая форма
4 Детство и юность
5 Служба в полиции и армии
6 Детективная деятельность
7 Черты характера и личные качества
8 Эрудированность и эстетизм
9 Профессиональный подход
10 Личная жизнь и отношения с окружающими
10.1 Тема семьи
10.2 Образ спутницы жизни
11 Оценки критиков
12 Аллюзии
13 Место действия и обстановка
14 Кинематографические постановки
15 Примечания
16 Ссылки на источники
17 Литература

Создание и становление персонажа, его автобиографичность

До того, как он стал писать детективы, Макдональд уже имел продолжительный опыт написания литературных произведений в других жанрах. Он остановился на детективном жанре во многом благодаря его доступности массовому читателю, а также потому, что детектив, по его мнению, показывает жизнь со всеми изъянами и опасностями[5]. К началу 1950-х годов популярность массовых литературно-художественных журналов стала сходить на нет[6], их место стали занимать «дайджесты», которые и открыли дорогу Россу Макдональду и его Лью Арчеру[7]. Научная сотрудница кафедры английского языка и литературы Мэрилендского университета Кэрен Каридес, изучая неопубликованные мемуары Макдональда, установила, что первая книга об Арчере была задумана Макдональдом с целью поправить своё финансовое положение. Этого ему сделать не удалось, и дальнейшие книги он писал, как он сам выражался, уже для хорошего самочувствия[8]. Кроме того, Арчер помог своему создателю выйти из творческого кризиса, в котором тот пребывал около двух лет[9]. Следует отметить, что подлинная литературная слава пришла к Макдональду далеко не сразу после появления Арчера на прилавках книжных магазинов, а лишь к 1969—1971 году[Прим. 6], то есть больше чем через двадцать лет с момента выхода первой книги[11].
Однажды Арчер возвращался самолётом из Масатлана (Мексика) в Лос-Анджелес, и, пролетая над океаном, увидел большое нефтяное пятно у побережья, образовавшееся из-за халатности нефтяных магнатов Ленноксов[12]. Макдональд по собственной инициативе организовал общественную кампанию по борьбе с нефтепромышленниками, по вине которых в 1969 году произошёл разлив нефти в прибрежной зоне Санта-Барбары. Этот и подобные случаи из жизни автора не могли не отразиться на деятельности его персонажа[13]

Профессор английского языка и литературы Университета Вандербильта Майкл Крейлинг уверен, что некоторые из книг Макдональда об Арчере более чем автобиографичны[14]. Основу романов об Арчере, по мнению Крейлинга, составляет чувство вины, которое, обособившись от человеческой памяти, эволюционирует на протяжении долгих лет, после чего заплетается в очередное дело, которое и распутывает Арчер[14]. Детство Макдональда, полное тревог и страданий почти зеркально отобразилось в его романах, и Арчер раз за разом вовлечён в семейные дела, в которых он пытается либо сплотить семью, которой угрожает разобщение и распад, либо понять, почему́ всё вышло именно так, если всё слишком поздно и поправить что-либо не получится. Подобно диккенсовскому «Оливеру Твисту», который в значительной мере повлиял на литературный стиль Макдональда, чего он не скрывал, многие романы об Арчере — истории о ребёнке, который ищет отца, и наоборот, об отце, который ищёт своего ребёнка[15]. Семья в опасности — сюжетообразующая тема в романах Макдональда[16].

Сам персонаж с течением времени тоже слегка изменился — в более ранних произведениях Арчер был более жёстким и грубым по сравнению с самим собою в последующих книгах серии[17], и это отличает его от Филипа Марлоу, который за всю свою литературную жизнь вообще не изменился, ни на йоту, — категорично утверждает научный сотрудник факультета английского языка и литературы Университета Миссури-Сент-Луис Питер Вульф[18]. Шесть романов об Арчере были написаны Макдональдом до курса психотерапии. По мере того как Макдональд проходил курс психотерапии, Арчер становился всё более интроспективным[19]. После этого этапа в жизни Макдональда, начиная с «Дела Гэлтона», произошли значительные изменения как в подходе, так и в самой личности Лью Арчера, который всё более отдалялся от шаблонного детективного персонажа[20]. Выход «Дела Гэлтона», по мнению Дэвида Говарда, ознаменовал собой окончание целой главы в истории крутого детектива[21].

Говоря о приключениях Арчера в контексте автобиографичности главного героя, следует особо отметить, что Макдональд наделил чертами своей личности не только, и даже не сто́лько Арчера, а самых разных персонажей в разных произведениях. В подтверждение этого он говорил о своих романах: «Определённо, Арчер — не является центральным объектом моего интереса, ни даже персонажем, чья судьба меня интересует больше других»[22]. Роман «Дело Гэлтона» явился для Макдональда прорывом во всех смыслах[23]. Повторяя судьбу самого Макдональда, роман является историей о детях и их исчезнувших отцах[24]. Один из ключевых персонажей романа, Джон Гэлтон, который глубоко симпатичен Арчеру, имеет вымышленную биографию, очень схожую с биографией автора[25]. Последующее расследование Арчера открывает факты, которые уже не оставляют никаких сомнений — это факты из жизни самого Макдональда[26]. В конце романа Арчер сводит вместе Джона, его невесту и мать, то есть воссоединяет семью, при этом скрыв от них правду и закрыв глаза на совершённые Джоном преступления, чтобы семья смогла жить счастливо и без оглядки на прошлое. У менее одарённого автора такая развязка вряд ли была бы воспринята читателями с пониманием, — здесь, как отмечает научный сотрудник кафедры английского языка и литературы Университета Индианы Дэвид Джордж Говард, нужно отдать должное недюжинному литературному таланту Макдональда[27]. В следующих десяти романах Арчер предстаёт уже преобразившимся[28].

В период расовой напряжённости, когда негр, попавший в жернова американского правосудия, фактически обречён, — ведь законы, написанные белыми для белых, на него не распространяются, — Арчер может и заступиться за невиновного, не отворачиваясь из-за цвета кожи[29]. Благодеяния Арчера совпали по времени с периодом, когда любая помощь ближнему в Соединённых Штатах донельзя огосударствливалась и бюрократизировалась[30].

Сложные времена, которые Макдональд переживал в браке, напрямую отражались на поведении Арчера. Так, в некоторых романах, Арчер, словно забыв о своём призвании, рассуждает, что некоторым семьям полезно жить раздельно, никогда не пересекаться друг с другом, и общаться по переписке, одно письмо раз в год[31]. Сюжет с клиентом Арчера, нанявшем его для поисков пропавшей дочери, в наибольшей степени автобиографичный, так как за год до выхода романа Макдональду пришлось разыскивать свою дочь Линду[32], которая и без того доставляла писателю немало хлопот [Прим. 7]. «Богатых не казнят», — такой вывод делает Арчер в одном из романов, и простому читателю невдомёк, что это наблюдение сделано Макдональдом в жизни его собственной дочери[33].

Если Хэммет и его «сотрудник» вместе со Спейдом убеждены, что могут безошибочно отличать правильное и неправильное, и точно так же Чандлер с Марлоу уверены, что могут судить о добре и зле, то Макдональд и Арчер открыто расписываются в своей неспособности рассудить где зло, а где добро, потому как все персонажи Макдональда двойственны по природе и не могут быть однозначно отнесены ни к плохим, ни к хорошим[34]. «В моих романах отсутствует отчётливая грань между добром и злом, потому что я вижу мир в совсем других тонах», — так комментировал это Макдональд[35].

О своём альтер эго Макдональд говорил следующим образом: «Я не Арчер, но Арчер — это я»[4]. Как и Конан Дойль, и другие авторы детектива, Макдональд в какой-то момент тоже «устал» от Арчера, о чём признался в 1953 году в беседе с одним из своих старых знакомых писателей: «Опять этот Арчер… Я б от него избавился, хоть ненадолго, но видимо он мой хлеб насущный»[36].
Творческий поиск и связь с другими персонажами детективного жанра
Влияние предшественников

Согласно Льюису Муру, Арчер является, вероятно, наиболее задумчивым детективом после Шерлока Холмса. Даже Марлоу стоит на третьем месте[37]. Ближе всего черты Арчера другому классическому детективу — Огюсту Дюпену, даже несмотря на то, что Лос-Анджелес середины XX века, в романах Макдональда очень отличается Парижа XIX века в книгах Эдгара По[38]. Советская писательница Наталия Ильина отмечает, что ни Шерлок Холмс, ни Дюпен, ни Пуаро, ни Мегрэ, ни Ниро Вульф совести своей не продают, на компромиссы с виновными не пойдут, защищать готовы лишь правое дело. Таков и странствующий рыцарь Лью Арчер, которому коня заменил автомобиль. Его симпатии на стороне тех, кто слаб и угнетен. Он, хоть и существует на заработок частного сыщика, бедным готов помочь бесплатно. Профессия сыщика, как и профессия врача, несовместима с цинизмом и равнодушием к человеческой судьбе. Сыщику должна быть свойственна внутренняя невозможность примириться со злом, оставить его безнаказанным[39].
Странствующий рыцарь Арчер неотделим от своей машины. Машина Арчера — его рабочее место

Как отмечает Майкл Крейлинг, с момента окончания колледжа и до выхода первой книги об Арчере в 1949 году (а Макдональд и Арчер почти ровесники), Макдональд перепробовал многие другие жанры, но остановившись на детективе, он твёрдо поставил перед собой цель создать новый поджанр, такой, который не закончился бы с выходом одной книги, а перерос в серьёзную литературную традицию. Макдональд путался в признаниях, кого́ он считает патриархом американского жёсткого детектива. Сначала это был Хэммет. Присутствие Хэммета в романах об Арчере, сам хэмметовский стиль, тяжело не заметить, — убеждён Майкл Крейлинг[40].

Чандлер получил признание Макдональда много позже[41]. Но как отмечает доцент кафедры английского языка и литературы при Бронкском колледже Нью-йоркского городского университета Джон Пол Атанасурелис, без сравнения Арчера с чандлеровским Марлоу не обойтись, не только лишь из-за Южной Калифорнии, в которой работают оба сыщика, но в большей степени, из-за стиля Макдональда — стиля, разработанного Хэмметом и развитого Чандлером. Манера поведения Арчера с клиентами, полицией, преступниками во многом повторяет чандлеровский шаблон, и что самое важное, главный герой обоих мэтров детективного жанра занимает всего-навсего позицию посредника правосудия, не претендуя на исключительную роль[42]. По словам Дэвида Лехмана, нет никакого сомнения что Чандлер — наставник Макдональда, литературный отец[43].

Поначалу романы Макдональда об Арчере имели очень скромный успех среди читателей, что, среди прочих причин, объяснялось и тем, что предшественниками Макдональда были такие титаны как Хэммет и Чандлер, выйти из тени которых было непростой задачей, а уж стать с ними в одном ряду — и вовсе чем-то запредельным[44].

На момент написания Макдональдом его диссертации, в Америке шло противоборство двух школ литературной методологии — классического риторико-поэтического учения Аристотеля, изложенного им в «Поэтике», и школы «Новой критики» Джона Рэнсома, последователем которой некоторое время являлся и Макдональд. Доцент кафедры английского языка и литературы Бингемтонского университета Майкл Шарп, изучая записки Макдональда, относящиеся к периоду написания диссертации, пришёл к выводу, что Макдональд внимательно следил за развитием дискуссии, и в итоге перешёл на сторону классической школы, которая особоё внимание уделяла значению сюжета в создании трагического произведения. Это в дальнейшем отразилось на литературном стиле Макдональда, у которого с тех пор преобладало единство сюжета, контрастно отличающееся от множества разбегающихся в разные стороны сюжетных линий в произведениях Хэммета и Чандлера, многие события у которых остаются совершенно не объяснёнными, — у Макдональда все фрагменты слеплены воедино и нет пробелов[45]. На ранних этапах Макдональд имел «конёк», и в разговорах с издателем часто козырял тем, что в отличие от Чандлера, который был мастером эпизода и которому никогда не давалось создание связного целого, о чём знали все, включая самого Чандлера, он, Макдональд, был способен предоставить издательству цельный сюжет, вместо дюжины эффектных, но бессвязных отдельных сцен[46]. И если пороком Чандлера была неспособность построить структуру цельного сюжета, то для Макдональда таким же пороком стала его сверхконцентрация на структуре сюжета в ущерб действующим лицам, в этот сюжет вовлечённым[47].
Отличия

Вовлечённость, граничащая с одержимостью, с которой Арчер подходит к запутанным семейным делам, разительно отличает работы Макдональда от работ Чандлера[48]. Кроме того, как убеждён Дж. П. Атанасурелис, Арчер является персонажем более глубоким, чем Марлоу[49]. Макдональд, — по мнению редактора ряда кембриджских изданий, профессора английского языка и литературы Фордхемском университете Леонарда Каззуто, — вероятно наиболее сентиментальный из всех американских писателей-детективистов[50], вот и Арчер — сентиментальный, можно даже сказать чувствительный[51], герой крутого детектива[52], и обилие сострадания к ближним разительно отличает его от Марлоу — благородного, но хладнокровного героя[53]. «Когда я читал роман Макдональда, я был готов заплакать», — пишет литературный критик Кирилл Анкудинов[54]. Вероятно, Макдональд превзошёл Чандлера в моралистике, и тому есть объяснение, ведь Арчер, в отличие от Марлоу, гораздо более заинтересован в изучении внутреннего мира тех, с кем сталкивается по ходу развития сюжета[55].

Тема взаимодействия с полицией также является весьма важной для Макдональда[56]. Государственная власть нередко предстаёт в лице неопытных и скорых на руку полицейских, и Арчер, подобно Капитану Немо, сходит с «Наутилуса» и говорит с властями эзоповым языком сарказма и литературных аллюзий — языком, который властям малопонятен[57]. Там, где у Чандлера чётко проведена черта между хорошими полицейскими и плохими, у Макдональда всегда туман — один и тот же представитель власти может в разное время быть в глазах читателей и плохим, и хорошим. Ещё больше неопределённости добавляет и то, что он может быть и тем, и другим одновременно, или вообще не быть ни тем, ни другим[58]. Что также отличает Макдональда от Чандлера, это его социальный критицизм и далеко не однозначное изображение коррупции[59]. Макдональд замахнулся на освещение кризиса современного гуманизма в каждом деле Арчера[60]. Что роднит Арчера с Марлоу и отличает их двоих от всех остальных вымышленных детективов, так это их тяга к общению с современниками: обсуждать, спорить, поучать, и иногда даже учиться[61]. Ответственность за свои поступки и за судьбы окружающих — движущие силы как Арчера, так и Марлоу, выгодно отличающие их от Майка Хаммера и Сэма Спейда[62].
Hollister+cowboys.jpg
Magnify-clip.png
Подобно двум героям вестерна, странствующим по калифорнийскому фронтиру, Арчер и Марлоу — исчезающий вид. На смену им приходят персонажи совсем иного рода, пола и цвета кожи, придерживающиеся других верований, ценностей и наклонностей[63]

Согласно мнению профессора английского языка и литературы Университета Лонг Бич Дэвиду М. Файну, начиная с 1959 года, сходство между Арчером и Марлоу становится всё менее заметным[64]. Арчер постепенно превращается из хэммето-чандлеровского человека действия в героя-моралиста, ищущего ответа на вопрос: «почему́ люди творят зло?»[65]. К моменту выхода романа «Погребённый», Арчер уже очень далеко отошёл от стереотипного детектива, вроде верных личному профессиональному кодексу безымянного «сотрудника» и Сэма Спейда, или по-пуритански предвзятого пилигрима Марлоу[66]. При этом Арчер, как и его предшественник Марлоу, не является кабинетным детективом, и предпочитает проверять свои гипотезы, отметая неподтверждённое, ему свойственны ошибки допущенные в расчётах, и тем не менее, эти ошибки он исправляет по мере продвижения расследования[67].

В отличие от Спейда и безымянного «сотрудника», он часто ненавидит собственную работу, за то зло, в которое бывает втянут, и в отличие от Спейда, пару раз за всю свою литературную жизнь, учтя исключительные обстоятельства, он может отпустить убийцу, ставшего (ставшую) жертвой этих обстоятельств. От «сотрудника» до Арчера моральный кодекс крутого детектива претерпел значительные изменения, от простой этики профессионализма, до осознания всей глубины человеческой природы, и что характерно для Марлоу и Арчера, окружённых предательством со всех сторон — триумф справедливости оборачивается для них поражением на всех личных фронтах[68], — пирровыми победами называет это советский литературовед, член Союза писателей СССР Абрам Вулис[69]. По мнению Джорджа Грельи, это — жертва, приносимая этими людьми на алтарь преданности собственного кодекса чести. Детектив в конечном счёте всегда одинок, не потому что романтический герой обречён на одиночество, но из-за того, что он слишком хорош для общества, в котором обитает[70]. Своей естественной добротой Арчер отличается от всех своих коллег. Вероятно, самый симпатичный из всех представителей жанра, среди его сильных сторон нет ни цинизма, ни жёсткости, но безграничная способность к состраданию. Время от времени, и Марлоу, и Арчер, могут и дать сдачи, и даже выстрелить в ответ, но чаще всего они принимают на себя удары разной силы и свойства, от пощёчины до тяжких побоев. Это предупреждения, исходящие как от преступного мира, так и от официальных властей, но оба героя не внемлют им, и только лишь поправившись от ран, приступают к незавершённому расследованию[71]. Как преемник детективного героя хэммето-чендлеровского типа, Арчер — блистательный аналитик в роли мифологического героя-защитника, нисколько не «гений», просто толковый, смекалистый парень, трудяга, на чью долю выпадает немало шишек. Грубоват, как и большинство тех, с кем он имеет дело, не лишён юмора — иначе какой же из него современный герой? И всё же он — вольный рыцарь в чуточку потускневших доспехах, надежда и опора добра, заведомый победитель в очередной схватке с силами зла, — так характеризует Арчера советский публицист и критик, автор книг и многих статей по вопросам зарубежной культуры, истории и социологии Юрий Каграманов[72].
Наследники

По словам профессора английского языка и литературы Уэслианского университета в Дакоте, д-ра Мэри Вайнкауф, совершенно очевидно, что Арчер происходит от Сэма Спейда и даже, в большей степени, от Филипа Марлоу[73]. Подобно немногословным героям американского вестерна, которые молча приезжают в городок, обуреваемый всевозможными страстями и преступлениями, расправляются с разной нечистью, и молча из него уезжают, Арчер и Марлоу добросовестно делают своё дело, но только обходясь без оглушительной стрельбы и имея дело с сокровенными тайнами жителей этого городка, превратившегося теперь в оазис прогресса[63]. И поскольку имя Арчера стоит не последним в цепочке производных персонажей от Филипа Марлоу, было бы не лишним упомянуть и других, более современных наследников[74], ведь теперь и тот, и другой — «ископаемые» в мире инноваций[63]. Реликтность Арчера и Марлоу подтверждается и тем, что их наследники, современные вымышленные частные детективы — это уже не белые англосаксонские протестанты, их время безвозвратно ушло. Как показывают примеры, теперь это вполне может быть, и вероятнее всего будет женщина, возможно даже феминистка; негр или представитель нацменьшиств, или даже сексменьшинств; еврей-хиппи, защитник дикой природы, практик йоги, завсегдатай оперы, турист-экстремал и так далее[75].
Книги из серии приключений Лью Арчера[Прим. 8]
Русское название Название в оригинале Год
издания ISBN
варианты перевода альтернативные названия
«Живая мишень» The Moving Target 1949 5-87860-001-3
«Движущаяся цель»
The Snatch
«Засасывающий омут» The Drowning Pool 1950 5-7001-0165-3
«Омут»[показать]
«Смерть на выбор» The Way Some People Die 1951 5-86810-030-1
«Как некоторые умирают»
«Так они погибают»
«Тени убитых гангстеров»
«Ослепительный оскал» The Ivory Grin 1952 5-7001-0059-2
«Лабиринт»[показать]
«Найти жертву» Find a Victim 1954 5-218-00609-2
«Варварский берег» Barbarous Coast 1956 5-89958-002-X
«Жуткий берег»
«Кровавый след на песке»
«Обрекаю на смерть» The Doomsters 1958 5-7985-0002-0
«Вестники несчастья»[показать]
«Дело Гэлтона» The Galton Case 1959 5-86810-026-3
«Наследник обезглавленного»
«Дело Уичерли» The Wycherly Woman 1961 5-87860-002-1
The Basilisk Look
«Полосатый катафалк» The Zebra-Striped Hearse 1962 5-7001-0047-9
«Полосатый караван»

Murder Country[показать]
«Озноб» The Chill 1963 5-04-001577-1
«Дрожь»[показать]
«Оборотная сторона
доллара» The Far Side of the Dollar 1965 5-86092-012-1
«Изнанка доллара»[показать]
«Грязные деньги» Black Money 1966 5-7055-0847-6
«Чёрные деньги»
«Неукротимый враг» The Instant Enemy 1968 5-253-00143-3
«Притаившийся враг»[показать]
«Прощальный взгляд» The Goodbye Look 1969 5-7001-0059-2
«Последний взгляд»
«Предсмертный взгляд»
«Погребённый» The Underground Man 1971 5-289-00957-4
«Человек из могилы»[показать]
«Спящая красавица» Sleeping Beauty 1973 5-86092-020-2
«Спящая принцесса»

The Spill[показать]
«Тайна художника» The Blue Hammer 1976 5-8238-0244-7
«Голубой молоточек»
«Дочь Арчера» Archer’s Daughter
не публиковалась
Короткие рассказы, написанные для детективных журналов[Прим. 9]
Русское название Название в оригинале Дата
выхода Название
журнала
альтернативное название
«Ищите женщину» Find the Woman июнь
1946 Ellery Queen’s
Mystery Magazine
Death by Air
«Бородатая леди» The Bearded Lady октябрь
1948 American Magazine
Murder is a public matter
«Пропавшая девушка» The Imaginary Blonde февраль
1953 Manhunt
Gone Girl
The Singing Pigeon
«Дурная привычка» The Guilty Ones май
1953
The Sinister Habit
«Дело об исчезнувшей
сестре»
«Самоубийство» The Beat-Up Sister октябрь
1953
The Suicide
The missing sister case
«Золотистая блондинка» Guilt-Edged Blonde январь
1954
«Пустая затея» Wild Goose Chase июль
1954 Ellery Queen’s
Mystery Magazine
«Все мы бедные
Божьи твари» Midnight Blue октябрь
1960 Ed McBain’s
Mystery Magazine
«Не буди лихо» The Sleeping Dog апрель
1965 Argosy
Рассказы, не публиковавшиеся при жизни Макдональда,
вышедшие в издательстве «Crippen & Landru» в 2001 г.
Русское название Название в оригинале Год
написания
«Отравление водой» Death by Water 1945
«Чужаки в городе» Strangers in Town 1950
«Разозлённый» The Angry Man
Неоконченные рассказы,
опубликованные издательством «Crippen & Landru» в 2007 г.
Русское название Название в оригинале Год
написания
«Зенит в крови» Heyday in the Blood 1952
«13-й день» The 13th Day 1953
«Неотразимый» Lady Killer 1954
«Почти женщина» Little Woman 1954
«Стромская трагедия» The Strome Tragedy 1955
«Похищенная» Stolen Woman 1958
«Маска смерти» Death Mask 1959
«Заседание переносится» Change of Venue 1961
«Каждому свой срок» Do Your Own time 1963
«Граф Монтевиста» The Count of Montevista 1964
«Сто песо» 100 Pesos 1965
Краткая биографическая справка

События первого романа о приключениях Арчера — «Живая мишень» (1949), начинаются, когда ему тридцать пять лет[76] (в поздних работах ему уже под шестьдесят[64]). Имя Арчер было позаимствовано Макдональдом у напарника Сэма Спейда — Майлза Арчера, убитого в начале романа «Мальтийский сокол»[76]. Это было мудрым поступком со стороны Макдональда, назвать так своего главного героя, по имени забытого партнёра Сэма Спейда, чьё главное предназначение было исчезнуть, — считает нью-йоркский литературный критик Дэвид Лехман[77]. В то же время, Лью Арчер вобрал в себя больше качеств от чандлеровского Филипа Марлоу[76]. Макдональд создал Арчера в очень удачное для себя время — как раз во время шестилетнего перерыва Чандлера в работе над романами о Марлоу[78].

Итак, Льюис Арчер родился в Лонг Бич, 2 июня 1913 или 1914 года[Прим. 10], что в определённом смысле символично, так как 2 июня 1938 года — день свадьбы Макдональда и его жены Маргарет, также писательницы детективного жанра, начавшей свою карьеру почти за десять лет до детективного дебюта Макдональда.

В 1920 году Арчер пошёл в начальную школу в Окленде. По окончании начальной школы он пошёл учиться в среднюю школу им. Вудро Вильсона, только в которую из них — неизвестно, поскольку в США есть много школ, носящих имя Вудро Вильсона, расположенных в разных штатах. Затем — бурная молодость. До поступления на службу в полицию он участвовал в подпольных боях, букмекерствовал[76]. Затем, начиная с 1935 года[81], пять лет службы в полиции Лонг Бич. После увольнения из полиции какое-то время работал частным детективом. После вступления Америки в войну — служба в армейской разведке. После победы возвраился к частной детективной практике[82].

Какое-то время после ухода из полиции и перед началом частной детективной деятельности он успел жениться. После свадьбы он переехал в пятикомнатное бунгало, в довольно престижном Западном Голливуде[83]. Жена развелась с ним после десяти лет совместной жизни, — брак треснул по швам в 1949 году[83]. Читателю не говорится прямо, почему его жена ушла, но предоставляется самим решить: либо это было сделано из-за его работы, либо же причиной послужил ненормированный рабочий график, либо круг лиц, с которыми он общался по роду деятельности. В его рабочем графике действительно стоит искать причину развода — ведь его преданность работе не оставляет места для семейного счастья[83].

После развода Лью продал дом и переехал в скромную квартиру, на втором этаже дома, расположенного в Западном Лос-Анджелесе. События большинства романов о нём разворачиваются в сравнительно короткий временной отрезок — от двух до четырёх суток, ровно половину из которых он проводит вообще без сна или отдыха[84], поэтому, даже учитывая то, что события одного из романов начинаются у него дома, автором ничем не показывается специфичность жилища, кроме указания её владельца[82]. Арчер периодически бывает дома, где, по его словам, настолько одиноко, что лишь бутылка молока разнообразит его компанию. И в то же время он ценит своё жилище, как нечто единственно постоянное в его жизни. В одном из романов описывается сцена приготовления Арчером еды на кухне, с покрытым линолеумом полом[85].

Арчер скрытен, когда речь заходит о деталях его прошлого, поэтому в его биографии много неясного — уезжал он или нет из Лос-Анджелеса на десять лет с 1945 по 1955 год, возвращался ли он на службу в полицию после увольнения, — некоторые этапы его биографии рождают больше вопросов, чем ответов[84], поэтому, для того чтобы лучше понять его личность, нужно по крупицам собирать информацию о нём, разбросанную на страницах всех восемнадцати романов[76].
Внешний вид и физическая форма

Несмотря на тонкую душевную организацию, Арчер вовсе не доходяга. Напротив, он с лёгкостью победил здоровенного громилу в одном из романов[86], намекнув в другом, что играл в американский футбол в годы учёбы. Рост Арчера в разных произведениях колеблется между шестью футами и шестью футами двумя дюймами (183—188 см), при весе 190 фунтов (86 кг)[87]. Физическую силу, как и оружие, Арчер пускает в ход лишь в са́мых крайних случаях, и чаще бывает бит, чем сам кого-либо бьёт[88]. Для него насилие — это нечто, с чем необходимо бороться, а не раздавать тумаки направо и налево, как это делают некоторые, менее эрудированные представители жанра[89]. Он подтянут, в нём чувствуется военная выправка[90]. Кроме того, Арчер — умелый пловец[91].
Детство и юность
Freight landing at 22nd Street, Long Beach, California. - NARA - 295484.jpg
Magnify-clip.png
Разгрузочная площадка в порту Сан-Педро, где юный Арчер трудился докером

Арчер знаком с преступностью не понаслышке. В детстве ему случалось с компанией угонять машины, участвовать в массовых драках с лос-анджелесскими молодёжными бандами; красть разную мелочь[92]. Поворотным пунктом его биографии стала случайная встреча в магазине «Сирс и Робак», откуда малолетний Арчер выносил украденный им только что машинный аккумулятор. Встреченный человек в штатском, насквозь пропахший виски, который мгновенно понял, что происходит, ухватил Лью за шиворот и прижал к стенке. Затем незнакомец, который вне всякого сомнения был детективом в цивильной одежде, поведал несовершеннолетнему Арчеру, какая статья предусматривает ответственность за то, что он только что пытался сделать, и что его ждёт после суда. Однако же арестовывать его он не стал, отпустив незадачливого воришку. «Я ненавидел его долгие годы… и никогда в жизни больше ничего не воровал. К вящей славе алкоголического детектив-сержанта… меня, то есть», — вспоминает Арчер трансформацию всей своей жизни[93]. Во многом этот опыт предопределил и то уважение, с которым Арчер всю дальнейшую жизнь относится к закону и его представителям[94], что немаловажно, так как даже став свидетелем судебной ошибки, в результате которой невиновный человек оказался приговорён за убийство, которого не совершал, Арчер не потерял веры в американскую правовую систему[95]. Макдональда, по его собственным словам, в снах преследовал подросток, он когда-то был — его тёмной стороной, и за шестнадцать лет своей юной жизни уже успел пожить в пятнадцати разных домах, влача нищенское существование. Чувство вины и злоба переполняли Макдональда от увиденного, и отразились, в том числе, на его главном герое[96].

В семнадцать лет Арчер уже работал на сезонной работе в Сьерра-Неваде, сёрфил на пляжах Сан-Онофре, и щеголял своим «фордом» в Лонг Бич[97], и был заядлым киноманом. Затем он работал докером в Сан-Педро (порту Лос-Анджелеса)[98]. Двадцатилетний Арчер засматривался кино. Кинотеатры соответствовали своему названию и в них демонстрировались лишь крупнобюджетные, масштабные картины, с участием звёзд первой величины. Фильмы категории «B», в том числе и сериалы, шли в прокате небольших киносалонов, по ценам доступных для молодёжи и трудящихся.</ref> субботними сериалами про полицейского инспектора Фейта в исполнении Рэймонда Кэмпбелла[Прим. 11], что окончательно повлияло на выбор дальнейшей профессии[93]. Сериал про инспектора Фейта заложил в Арчере представления о том, каким должен быть настоящий блюститель закона, и заставил его не только пойти на службу в полицию, но и уйти оттуда, когда там «что-то подгнило»[99].
Служба в полиции и армии

До Второй мировой войны Арчер получил пятилетний стаж работы в полиции Лонг-Бич, закончив службу в звании детектива-сержанта. Он выглядит, ведёт себя, и даже пахнет как полицейский. Что ж, — как он сам говорит по этому поводу, — униформу всегда можно снять, но только выправки не спрячешь[92]. Эта его экс-полицейскость наглядно продемонстрирована во всех романах, и заметно выделяет его на фоне других персонажей частного детективного жанра, стремящихся полностью или частично отмежеваться от полиции — Арчер ассоциирует себя с органами правопорядка. И делает это не только по голосу совести, частенько — преследуя собственные интересы. И действительно, зачем раньше времени говорить людям что ты уж пять лет как не в полиции и смущать их этим, если они сами хотят тебе рассказать что-то важное?

Арчер о своём полицейском прошлом он если и говорит, то неохотно. Одной из причин его ухода из органов правопорядка послужила неспособность действовать в рамках установленных процессуальных правил и неистребимая привычка полагаться более на свою интуицию, чем на улики или доказательства. Позже, в ходе своей частной детективной практики, он обоснует это тем обстоятельством, что он, выполняя частные заказы, выходил на преступников, которые в своё время ушли от правосудия, именно потому что полиция, в первую очередь, стремиться поскорее отчитаться и закрыть дело, а не раскрыть и привлечь к ответственности истинных злоумышленников[100]. Это не про Арчера, — убеждён почётный профессор английского языка и литературы Питтсбургского университета Роберт Гейл, — Лью предпочитает долгое милосердие скорому «правосудию»[97]. Первопричиной же его ухода явилась нетерпимость к любого рода заискиванию перед начальством и коррупции во всех проявлениях. Арчер, будучи человеком в высшей степени порядочным и верным привычкам, тщательно заменяет бранные слова остроумными эвфемизмами, и на вопрос почему он ушёл из полиции отвечает с вкраплением латыни: «Потому что был нетерпим к подекс оскулятус. Как бы там ни было, я не уходил — меня́ ушли». Это подтверждается в дальнейшем в разговорах с действующими полицейскими, которые знают истинную причину увольнения Арчера из полиции[92]. Уход из органов правопорядка из-за нежелания брать взятки наглядно демонстрирует его нравственную независимость от государственной правовой системы, полной ограничений и пороков, способных отвлечь его от поиска истины, — отмечает Дж. Мэхен[101].
Участие в кровопролитных боях за Окинаву оставило нестираемый след в памяти Арчера. Однажды, наблюдая в ущелье упавший с обрыва и объятый пламенем грузовик, вдыхая поднимающиеся на сотни метров вверх клубы́ густого дыма горящей солярки и машинного масла, Арчер невольно для себя вновь почувствовал «Запах Окинавы»[102]

В бытность частным сыщиком, в отличие от многих других коллег по жанру, Арчер вырабатывает почти что деловые связи с полицией[103], временами согласовывает свои действия с властями[104]. Арчер вообще очень дипломатичен, в особенности когда дело касается лиц, чья протекция может ему помочь, и наоборот, если вражда с ними может ему серьёзно навредить. В то же время нельзя говорить о заискивании с его стороны — вовсе нет, просто вежливое поведение цивилизованного человека[105]. В то же время, имея за плечами пятилетний опыт работы в полиции, Арчер в точности знает все пороки, которым подвластны стражи порядка и слуги закона[106], и склонен относиться к ним снисходительно, понимая те трудности, с которыми приходится сталкиваться, пытаясь подогнать правду под процедурные требования[107]. И полиция в романах Макдональда, по мнению Мэри Вайнкауф, представлена в контрастно-положительном, если не сказать восхищённом свете[92].

В годы войны Арчер служил в армейской разведке под началом полковника Питера Колтона[108], в дальнейшем — старшего следователя окружной прокуратуры Лос-Анджелеса, который часто помогал Арчеру и выручал в затруднительных ситуациях, и одно упоминание имени которого в Калифорнии было способно вытащить из-за любой решётки[109]. Фактически, на рекомендациях Колтона будет построена вся деловая репутация Арчера[110]. В составе армии США Арчер проходил службу на Филиппинах[97], и на неназванном острове в западной части Тихого Океана[111]. Участвовал в Битве за Окинаву, батальные сцены которой потом не раз проносилась в его памяти[110]. С немцами он тоже сталкивался, но только с военнопленными, уже под конец войны[112]. Война, её события и их последствия часто обыгрываются в романах об Арчере. Так, в «Живой мишени» — самом первом романе серии, гибель сына нефтяного магната на войне повлекла за собой через годы, хоть и неформально, но фактически — разрушение его семьи и многочисленные интриги, которые в итоге привели к исчезновению главы семейства и появлению Арчера, нанятого, чтобы его найти[113].
Детективная деятельность

Арчер начинает детективную карьеру после ухода из полиции и возвращается к ней через неделю после увольнения с армейской службы в 1945 г.[92]. Как и большинство частных сыщиков, Арчер начал карьеру с так называемой «оконной работы» [Прим. 12], которой он, по его собственным словам, занимался лет десять[17].
Blessed Sac LAT KYC 110.jpg
Magnify-clip.png
Бульвар Сансет — месторасположение офиса Арчера. Фото середины 1950-х гг.

Начало дебютного романа «Живая мишень» застаёт Арчера в дорогом костюме за сто пятьдесят долларов, купленном на армейские увольнительные ожидающим своего клиента[100]. Его офис расположен по адресу Бульвар Сансет 8411½, на втором этаже двухэтажного здания, где он принимает клиентов, получает пачки счетов и различной рекламной макулатуры. По соседству с ним расположено модельное агентство Мисс Дитмар, куда стекаются несчастные девушки- модели. Офис Арчера обставлен весьма скромно: в зарубках и вмятинах серо-зелёная картотека, венецианские жалюзи на окнах, приколотые булавками к стене бумажки и фотокарточки в анфас и в профиль преступников и проходимцев, наблюдение или посещение которых может помочь при расследовании очередного дела[88]. В приёмной его офиса — просевший диван, обтянутый зелёным кожзамом и кресло[83]. Секретарши у него нет, он платит некоей женщине по имени Вера, чтобы та отвечала на телефонные звонки и принимала сообщения. Арчер не страдает от «представительских» трудностей при работе с богатыми клиентами, и не видит необходимости создания видимости достатка при его отсутствии[88].

В отличие от своих предшественников, и в первую очередь — Марлоу, Арчер не живёт в офисе, и вообще очень редко там появляется. Поэтому офис Арчера не имеет серьёзного значения, в отличие от контор его коллег в произведениях других писателей[85]. Но это номинальный офис, а фактический — его машина[88], которую он никогда не бросает[114], и разъезжая в которой он проводит большую часть своего времени, и в которой чаще всего находит его начало большинства романов — по пути к клиенту. В романах Макдональда нигде не утверждается вслух, но создаётся устойчивое ощущение, что нормальные клиенты хотят видеть детектива у себя дома, а не ехать к нему в офис и дожидаться его, потому Арчер, большая часть коммуникаций которого приходится на телефон и почту, обычно невысокого мнения о тех, кто караулит его в офисе[88].

Арчер неуверен, он ли выбрал эту работу, или же работа выбрала его, но одно он может сказать уверенно — бросать её он не собирается. Для него это не работа — это призвание[81]. Он выбрал её потому, что ему импонирует «укрощать опасность». С лёгкой иронией он приходит к выводу, что «унаследовал» свою работу от другого, более молодого Арчера — то есть себя самого, только с более идеализированной, чёрно-белой картиной мира, и её непременным атрибутом — делением людей на «плохих» и «хороших»[100].

Сфера деятельности Арчера — это не рэкет и обычная преступная деятельность, а семейные дела, соответственно и нанимают его для поиска пропавшего человека или исчезнувшего антиквариата[115]. И хотя в ранних работах Макдональда, Арчер путается с низшими классами, мелкими уголовниками и пройдохами. В дальнейшем круг его общения всё более смещается в сторону высшего общества, он вполне уверенно себя чувствует среди богемной публики — это, однако, вовсе не означает, что он отказывается от своих принципов и убеждений в обмен на привилегию пребывания в окружении сливок общества[116]. Арчер хоть и чувствует себя уверенно везде, где бы он не оказался, всё же не может до конца влиться ни в одну социальную среду так, чтобы чувствовать себя «в своей тарелке». Он убеждён, что где-то существует общество, в котором он бы мог раствориться, стать рядовым, но найти это общество ему не суждено. Его неудавшийся брак — наглядный тому пример[117], а также тому, как останавливается время, когда речь идёт действительно о судьбоносных событиях, повлиявших на всю дальнейшую судьбу Арчера, и работу в том числе[118]. Из-за фундаментального противоречия между его идеалами и обществом, в котором он живёт, длительная привязанность его к чему-либо невозможна[119]. Арчер, — как отмечает Дж. Мэхен, — не пытается изменить мир, он лишь пытается достойно держаться особняком от мира, дабы быть для него более полезным. Романы об Арчере, как уже говорилось, не отдаляют читателя от мира, а наоборот, возвращают к жизни[120].

Несмотря на свою доброту, деньги на все затраты он берёт вперёд, так как после окончания расследования от клиентов часто сложно чего-либо добиться, но когда он принимает заказ от порядочных, но малоимущих клиентов, работает на полную катушку, без перерывов, забыв про завтрак, обед и ужин[121]. Не делает разницы между своими клиентами, и когда приходится выбирать между двумя предложениями о найме, полагается на орлянку[122]. «За двадцать лет работы всё моё состояние составляло что-то в пределах трёх с половиной тысяч долларов. Но с другой стороны, я остался верен самому себе и продолжал делать то, что хотел», — так, стоически он оценивает неприбыльность своей работы[121], и продолжает стойко превозмогать насмешки и оскорбления, а порой и более жестокие удары судьбы[123]. Но при этом деньги далеко не главный движитель его деятельности. Так, однажды, он превращает в конфетти чек на 100 тыс. долл.[Прим. 13], и посыпает этими конфетти «грешников» из окна офиса[124].

По мнению Джеффри Мэхена, материальная бедность, в которой обитает Арчер, подобно житиям святых, демонстрирует его превосходство над наживой и отказ от мирского. Читателю может показаться что мир одолел его, но в действительности он сам выбрал свою стезю. Выбор был сделан, и выбор этот — отказ от стяжательства и сребролюбия, и борьба с ним. Его отказ от крупной взятки в «Засасывающем омуте», подобно отказу Сэма Спейда в «Мальтийском соколе», является наглядным примером противлению попыткам «купить» его. Он бунтарь, отвергающий успех, который его окружает. Там, где «уважаемый» означает алчный, ему не быть ни успешным, ни уважаемым[125]. Арчер часто работает лишь за одно лишь понимание справедливости, и свою работу порой описывает в почти что библейских выражениях, всячески укоряя себя, за то, что ещё слишком далёк от собственного идеала[126].

Арчер, — как пишет Дж. Мэхен, — это новый тип детективного персонажа, потому как своими свершениями он лишь бескорыстно удовлетворяет честолюбие и ничего более, в то время как традиции детективного, как и приключенческого жанра, и многих других, допускали в концовке вознаграждение всех желаний главного героя, в том числе и не совсем пристойных, ведь, как известно, победитель получает всё. Но это не про Арчера — всё его не интересует. Выполнив свой долг, он уходит за кулисы[127]. За тридцать пять лет профессиональной деятельности, ближе к шестидесятилетию, на счету Арчера работа над несколькими десятками дел по убийству, не считая множества более мелких заказов[97].
Черты характера и личные качества

Арчер, в отличие от многих других своих вымышленных коллег, искренне сочувствует своим клиентам и не гонится за долларом, он понимает окружающих и способен проникнуться чувствами других: склонен больше слушать, нежели говорить, сопоставлять, выслушивать разнообразные признания и вообще вести себя как священник на исповеди[90]. Он этого не скрывает, называя себя «отлучённым священником»[128]. Лью немного знаком с католическим каноном, так как его мать была католичкой[129]. В это, по мнению Майкла Крейлинга, заложен более глубокий смысл, ведь подобно тому как жертвы разных несправедливостей спешат выговориться Арчеру, а он, как гость со свадьбы из «Поэмы о старом моряке» терпеливо их выслушивает[130], а затем, выслушав их внимательно и благодаря этим признаниям распутав очередное дело, подобно старому моряку из той же поэмы спешит выговориться читателям и снять с себя груз[131]. К слову, его умение терпеливо выслушивать сочетается с его натурой, которая располагает других доверять свои секреты именно ему, и порой, Арчеру приходится узнавать больше, чем хотелось[132].

В этом кроется его главное отличие от Спейда и Марлоу — стремление проникнуться чужой бедой и попытаться помочь. Сравнивая его с теми же персонажами крутого детектива, в первую очередь следует сказать, что Арчер не соответствует стереотипному представлению о жёстком мужике — может и растосковаться, и слезу пустить, — то, чего никогда не позволят себе Спейд и Марлоу[90]. Экстраверт по натуре, Арчер концентрирует внимание не на себе, а на окружающих[133].

Хотя его высшие ценности и не называются вслух[134], в основе мотивов его поведения, в первую очередь, лежит стремление к торжеству правды и справедливости, однако его нельзя назвать асоциальным типом, в отличие от некоторых других персонажей его эры, индивидуалистов, которые плевали на общество — в немалой степени он является членом общества, в котором живёт и не пренебрегает общественным мнением и одобрением его действий[135]. Он вообще очень чувствительно относится к тому, что другие говорят и думают о нём[136]. Арчер не является героем, он не идеал, однако несёт с собой окончательное разрешение проблемы тех романов, на страницах которых существует[137]. Что характерно для Арчера, так это осознание пределов своих возможностей, которые ему не суждено преодолеть, и действия с учётом этих пределов[138]. Доцент кафедры американистики Мэрилендского университета Р. Гордон Келли обращает внимание на то, что Арчер не соответствует образу героя-спасителя, так как сам Макдональд не хотел видеть его в таком качестве, по его собственным словам, это было бы шагом назад для детективного жанра[139].
Looking west from Episcopal Church, Santa Barbara, by Hayward & Muzzall.jpg
Magnify-clip.png
Несуществующая в действительности Санта Тереза — место действия большинства романов об Арчере — на деле является Санта Барбарой, в которой обитала семья Макдональда и он сам[140]

В ходе своих расследований он стремится не просто распутать дело, но понять мотивы поступков и того, что движет теми или иными индивидами, в этом Арчер проявляет гуманизм и желание восстановить моральную гармонию, сделать так, чтобы после наказания виноватых и оправдания невиновных, никто более не винил в чём-либо ни себя, ни других[141]. Арчер вообще часто выступает кем-то вроде арбитра. Целью для него не является пристрелить виновного, или упрятать его за решётку[142]. Иногда, Арчер даже испытывает невольную симпатию к преступникам, как жертвам весьма запутанных и сложных обстоятельств. Симпатия к преступникам — это то, что резко выделяет Арчера на фоне множества его вымышленных коллег[143]. Узнать, что́ доводит людей до крайностей — вот в чём состоит интерес Арчера[144]. Понять и принять таким как есть — вот одна из основных идей Макдональда[145]. Представитель Йельской школы деконструктивизма, литературовед Джеффри Хартман склонен видеть в детективе Арчере скорее адвоката и омбудсмена, нежели человека, несущего наказание[146].

Всегда держит кулаки при себе[147]. С юмором, хотя подчас не замечает как иронизируя, кого-то оскорбляет[148]. Арчер способен даже разумный эгоизм подчинить достижению поставленной цели[149]. Своему «сверх-я» он противопоставляет здоровую иронию[150]. Во время его расследований Арчер приходится принимать прагматичные, но непростые и зачастую неоднозначные решения[151]. Временами Арчеру может показаться уставшим от жизни и даже циничным, на самом деле он заботливый и сострадательный человек, работающий на пределе возможного чтобы только привнести немного человечности и справедливости в этот жестокий мир[152]. Арчер — человек высоконравственный, придерживающийся общечеловеческих ценностей. Он верит в людей и он знает цену человеческому достоинству. Сострадание и понимание пронизывают все романы об Арчере. Макдональд называл Арчера «демократическим типом литературного героя» [76].

Арчер и Марлоу — заложники своего человеколюбия и порочного общества, которое их окружает[153]. Хотя Арчер, в отличие от Спейда и Марлоу, не способен эффективно дистанцировать себя от клиентов, создать невидимую преграду, которая бы отделяла личное от профессионального[154]. его отношения с клиентами часто выходят за рамки чисто профессиональных. Это не означает, что он позволяет фамильярность, но в нельзя и сказать, что он делает что-либо из-за денег[155]. При этом, когда Арчеру становится известно, что его знакомые замешаны в каких-либо преступлениях, он готов переступить через дружбу и личные симпатии[156], это наглядно показано в случае с его старинным товарищем, другом и коллегой Альбертом Грейвсом[157], с которым он был знаком ещё до войны[158], в бытность последнего сотрудником прокуратуры Санта Терезы[159], благодаря которому Арчера и пригласили вести его первое, крупное дело[160], и который, будучи более верным дружбе, даже спас Арчеру жизнь, хотя мог повременить на несколько секунд, и Арчер бы никогда не довёл расследование до конца[161]. Но в другом случае, когда виновной оказывается юная девушка и Арчеру становится об этом известно, он закрывает на это глаза[162], в связи с тем, что эта девушка только что нашла своего отца[163].
Эрудированность и эстетизм

Уровень познаний Арчера, как отмечает Майкл Крейлинг, выше такового у среднестатистического гражданина Соединённых Штатов, и это часто даётся понять в самих романах, — не как у патерского «Мария-эпикурейца», но вполне доступно, что лишний раз делает честь познаниям Макдональда разнообразной литературы всех эпох и жанров[164]. Расследования Арчера, порой могут показаться не такими красивыми как логические конструкции классического детектива[165], и говоря о всесторонне развитой эрудиции Арчера, сравнивания его с предтечами детективного жанра, следует особо отметить, что в отличие от Шерлока Холмса или Огюста Дюпена, которые чётко видят картину произошедших и предстоящих событий, целиком, с самого начала каждого рассказа, но лишь постепенно открывают эту картину читателям, а потому могут предотвратить даже то, что ещё не произошло, Арчер узнаёт полную картину одновременно с читателями, и он не в силах предотвратить зло — он может лишь восстановить справедливость[131]. Кроме того, Арчеру приходится работать в обстановке непрерывно меняющихся обстоятельств — каждый миг может произойти нечто такое, что заставит заново переосмыслить всё произошедшее ранее[166].

Во всех романах Арчер предстаёт всесторонне развитым эрудитом, показывая знание испанского и латыни, а также истории, психологии, мифологии, кинематографа, спорта, балета, гастрономии, архитектуры и дизайна, мебели и декора, моды, кораблестроения, и конечно, изнанки преступного мира. Его познания слишком обширны для типичного литературного детектива[167]. «Истинный Человек эпохи Возрождения», — заключает свою характеристику Вайнкауф. Но как и где Арчер приобрел эти обширные познания? В первую очередь, благодаря своей способности вдумчиво слушать других, не перебивая. На втором месте стоит любознательность — услышав разговор двоих студентов о Парадоксе Зенона — «Ахиллесе и черепахе», Арчер вскоре покупает книгу по античной философии и внимательно перечитывает главу о Зеноне. Говоря об античной философии, нельзя не упомянуть и то, что Арчер является последовательным приверженцем сократовского метода — всё подвергать сомнению[168].

Недоучка, который и колледж то не окончил, но при этом разбирается в искусстве, является знатоком работ Ван Гога и Шардена, Гогена и лё Дуанье Руссо, Тулуз-Лотрека, Пикассо и Кокошки, Куниёси и Клее, Риверы и Фримена. В одном из романов, окинув беглым взглядом висящие на стене полотна, за секунду определяет авторство — Ватто и Фрагонара. Следует отметить что Лью не просто разбирается, он ценит искусство. И первые мысли, которые его посещают — это не попытка оценить стоимость полотна, сумму, которую можно получить за неё на «Сотби» или «Кристи» (хотя аукционную цену он им знает), а получить эстетическое удовлетворение от просмотра шедевра, или наоборот. Так, он искренне корит себя за то, что не заметил «Гермеса Олимпийского» в квартире клиентки, а в другой раз насмехается над экпрессионистскими работами другой клиентки, которые, как ему представляется, скорее напоминают неудачный тест Роршаха, чем живопись[169].
Работа часто приводит Арчера в богатые особняки, обставленных произведениями искусства различных эпох и стилей. Арчер ценит практически всё, но при этом он терпеть не может искусства «на заказ», содержащего сцены из жизни богатых и влиятельных людей

Некоторых людей он характеризует не традиционным описанием внешнего вида, сделанным в духе полицейской сводки, а сравнивая с персонажами полотен того или иного живописца. Так, дочь одного из своих клиентов, он видит как кирикову фигуру в удаляющейся перспективе её дома[170]. При этом Арчер весьма стеснительный, и зачастую никому не признаётся, что разбирается в искусстве, напротив, он чаще прибедняется и торопится побыстрее одеть маску простофили, слабо разбирающегося в предмете[170].

Говоря об эстетических предпочтениях Арчера, можно утверждать что он не выносит так называемого «спонсорского» искусства — портретов меценатов, людей знатных и вельмож, но особенно — богачей и деляг, и картин изображающих сцены их жизни и «благодеяний». Такой жанр он называет «предкопоклонством» и всячески иронизирует над сюжетами подобных картин. Глядя на одно из полотен, на котором изображена кучка толстосумов эпохи железнодорожного бума, в цилиндрах и костюмах XIX века, с кислыми лицами промеж бакенбардов, наблюдающая за тем, как один из их компании, с лицом бульдога, забивает золотой костыль в шпалу свежепроложенной Первой трансконтинентальной железной дороги, — Арчер не обращает внимания на передний план, на котором разворачивается эта сцена, он созерцает скрытое послание художника — буйвола на заднем плане картины, который недоуменно смотрит на происходящее и «выглядит печальным»[171]. Как и его создатель — Макдональд, Арчер любит проводить свободное время, наблюдая за птицами, возможно, он орнитолог-любитель[172]. Арчер, в отличие от Филипа Марлоу, играет в шахматы, причём не сам с собой[173].

Истый меломан и большой знаток джаза, при этом знаком с традициями комической оперы и без труда может отличить «Богему» Джакомо Пуччини, «Пляску смерти» Ференца Листа и гендельского «Саула», напевает в слух произведения Гильберта и Салливана[174]. Однажды, сев за рояль, наигрывает «Сентиментальное путешествие» Артура Грина[175]. Весьма скептически относится к современной музыке, в особенности — к року, который он считает издевательством над музыкальными инструментами[174].

Хоть он и стремится притвориться профаном и скрывает свои познания драмы и поэзии, классической и современной литературы, Арчер порой делает отсылки к трудам крупнейших деятелей английского Просвещения, произведениям основоположников театра абсурда, демонстрирует свою начитанность и знание фрейдовской «Психопатологии повседневной жизни», «В ожидании Годо» Сэмюэля Беккета, «Моей жизни» Ганди, «Воскресения» Толстого, «Видения Мирзы» Джозефа Аддисона и, конечно же, шекспировского Гамлета[174]. Если Хэммет сам был детективом, Чендлер постоянно оборачивался в голливудских кругах, то Макдональд был простым библиотекарем, и неудивительно что Арчер, подобно своему создателю, такой начитанный и эрудированный — резюмирует Майкл Крейлинг[176].
Профессиональный подход

В отличие от своих литературных современников, которые игнорировали закон и приличия, Арчер предпочитает действовать в рамках закона, и ратует за соблюдение закона другими. И несмотря на профессионализм, с которым он взламывает йельский замок при помощи отвёртки, такие случаи скорее очень редкие исключения. Он уважает тайну переписки[177]. Свои тайны он тоже умеет хранить, и не склонен распространяться о своих профессиональных методах и болтать о ходе расследования[178]. Макдональд умело прячет намерения Арчера от всех остальных персонажей, чтобы они были понятны только читателям, и чтобы никто посторонний не смог повлиять на ход расследования[179]. Арчер — это сам Макдональд, и как и его автор, он скрытный человек, который не торопится разглашать о себе всё и сразу[180]. Но тем не менее, если Арчеру и приходится своей скрытностью вводить людей в заблуждение относительно собственной персоны и намерений, это продиктовано исключительно интересами расследования[181].

Хотя о профессиональный рост персонажа не наблюдается, Лью — специалист высшей пробы с самого начала его приключений[182], использующий системный подход и в высшей степени профессиональный[183], — по словам Макдональда, он наделил Арчера лучшими качествами двоих частных сыщиков, которых знал лично[184]. Лью, хоть и не обучался на юридическом факультете, хорошо подкован в правовых вопросах. Знает как федеральные законы, так и законы штата, порядок осуществления полицейских процедур и мероприятий[177]. Одной из сложностей на пути расследований Арчера является неискоренимая убеждённость многих обывателей в том, что все частные сыщики a priori мошенники[185], но имея продолжительный стаж работы в полиции, и приобретя определённый опыт частного сыска, Арчер достаточно хорошо разбирается в людях, и их внешний облик, и желаемое, выдаваемое ими за действительное, уже не могут обмануть его — вина проступает поверх масок[186]. Арчер обладает уникальным даром «читать» людей, что очень помогает ему в профессиональном плане[187]. Довольно прохладного мнения о выпускниках полицейских учебных заведений, которые адаптируют научный метод к раскрытию преступлений, Арчер не скрывает того, что этому он предпочитает наблюдать за людьми, за их поведением, и на основании этих наблюдений делать выводы[188]. Для такого детектива как Арчер материальные доказательства гораздо менее важны чем его собственная интуиция, и его натуральный талант психолога. В целом, он психолог с детективной лицензией[189].

Помимо знания законов и полицейской процедуры, Арчер вообще чрезвычайно хорошо эрудирован для своей работы[100]. Его эрудированность и специфическая интеллектуальная порода особенно помогает в раскрытии тайн далёкого прошлого, про которые забыли все, включая их свидетелей и непосредственных участников[190]. Арчер углубляется в прошлое, чтобы разобраться с настоящим[191], понять как действовать дальше[192]. Что характерно для Макдональда, так это долгое временя, прошедшая между преступлением и его расследованием[193], и просто византийская паутина запутанных причинно-следственных связей, в которой Арчер чувствует себя подобно призраку из настоящего, отправляющемуся в омут кровавых событий прошлого[194], а затем, как некая полиция времени, приходит в настоящее и воздаёт за прошлое[195]. Именно основываясь на результатах своих многочисленных бесед, Арчер увязывает прошлое с настоящим чтобы разобраться в происходящем[196]. В сочетании с весьма самобытным способом повествования от первого лица, — хоть повествование это в прошлом времени, — события предстают перед читателем происходящими сегодня и сейчас[197].
Арчер, в отличие от многих других персонажей крутого детективного жанра, извлекает свой револьвер из кобуры лишь в исключительных случаях. Острый ум — его главное оружие[198]. Но это не означает, что он не умеет им пользоваться. Америка — это Америка, и совсем обойтись без оружия здесь не получится[199]

С собой он носит фотокопию своей лицензии на право занятия частной детективной деятельностью, пачку липовых визиток и, на всякий случай, затёртую звезду помощника шерифа[84]. Стройный и подтянутый, он часто идёт на встречу к клиентам с дипломатом в руке, в ходе бесед чётко излагает свои мысли, не напивается до поросячьего визга и не садится за руль, когда устал. Любит вкусно поесть, предпочитая баранину с яичницей на завтрак и слабопрожаренный стейк на обед[90]. Курит на протяжении последних тридцати лет, но никогда перед обедом. Где-то около 1968 г. ему удалось побороть привычку и бросить курить. В отличие от большинства частных сыщиков, Лью сравнительно малопьющий. Никогда не пьёт на работе и перед обедом. Когда всё же пьёт, то предпочитает Скотч, Бурбон или Джин с тоником. Также был замечен в распитии элей —«Чёрная Лошадь» и английского «Басса»[84]. Пьёт много кофе, и изредка может позволить себе пропустить бокал коктейля «Гибсона». При этом не стесняется заказывать пиво на светских раутах[90]. Его соотношение с другими персонажами детективного жанра, в первую очередь Марлоу и Спейдом, обыгрывается, в том числе, и в отношении к разного рода угощениям. Так, однажды, когда он вежливо отказался от предложенной клиенткой дорогой выпивки, сказав в ответ на её недоумение: «Я — детектив нового типа», подразумевая что Спейд и Марлоу на его бы месте от этого не отказались[100]. «Меньше пойла — больше сострадания», — как выражается по этому поводу Льюис Мур[200]. ********* и сторонники их легализации в его иерархии преданы анафеме[201].

Новизна его профессионального подхода распространяется и на применение им оружия — карманного пистолета .32 калибра и револьвера .38 калибра[Прим. 14]. Первый всегда в ящике стола, в офисе[202], а второй обычно при нём, в наплечной кобуре, но не всегда — часто он просто забывает его там же, в ящике стола, или в бардачке автомобиля[203]. В этом он, конечно, ближе к Спейду и Марлоу, так как применяет оружие, только в крайних случаях — для самозащиты, когда речь идёт о жизни и смерти. Макдональд однажды признался что сам ненавидит оружие, потому неудивительно что его герой в этом подобен своему создателю. То же самое справедливо относительно всяческих технических ухищрений, без которых Арчер лихо обходится[88].

Нельзя не упомянуть и использование Макдональдом психоанализа, как путеводной звезды для его героя[204]. Вплетение современного психоанализа в классические мифы — одна из главных тем Макдональда в его поздних работах[205]. Ни один другой вымышленный детектив не испытал такого влияния фрейдистских теорий, как Лью Арчер[206]. Как говорил сам Макдональд: «Фрейд превратил миф в психиатрию, а я пытаюсь превратить его обратно в миф своими скромными силами»[207]. Психологический подход Арчера в беседах со свидетелями и очевидцами роднит его с Мисс Марпл и Эркюлем Пуаро[208]. «Психологический» — ключевое слово, как о самом Арчере, так и о романах, о нём повествующих.

[209]. Если Спейд был реалистом, а Марлоу — романтиком, то Арчер, вне сомнения, психолог[210]. Авторские познания психоанализа очень сильно отразились на его персонаже, — убеждён профессор литературной компаративистики при Массачусетском университете Деннис Портер, — более, чем у какого бы то ни было детективного персонажа до него. Как результат, Арчер иногда говорит скорее как психотерапевт, нежели сыщик[211]. Со своим подходом к клиентам, Лью оставляет психоаналитиков не у дел — действительно, зачем они нужны, когда есть Арчер?[212].
Личная жизнь и отношения с окружающими

Хотя его детективное агентство и состоит из одного его[213] в ходе проведения расследований он всегда с кем-то сотрудничает. С коллегами по цеху — такими же частными сыщиками, с юристами, ФБРовцами, полицией, коронерами, журналистами и многими другими[121]. Это обстоятельство кардинально отличает его от Филипа Марлоу, который всегда работает в одиночку[214].

Характер работы, график занятости и круг профессиональных знакомств когда-то обошлись Арчеру ценой его собственного брака и семейной жизни[215].Среди его друзей супруги Арни и Филлис Уолтер, чьему семейному счастью он тайком завидует[216], и которые ему почти что как семья; и ушедший на пенсию Глен Скотт, который для Арчера является чем-то вроде отца-наставника[217]. Отцовский долг — собрать семью воедино, если семейная жизнь где-то дала трещину и пошла вкось, — долг, который, как отмечает Майкл Крейлинг, всегда ложится на Арчера[218]. Такой вот семейный терапевт, — шутит Крейлинг[219]. Несмотря на то, что Макдональд представляет Арчера в романах обособленным от окружающих[220], Лью принимает налагаемые обществом ограничения и условности, и не даёт воли своим эмоциям, не поддаётся на провокации, особенно когда рядом с ним дети[221]. Когда речь заходит о женщинах, Арчер вообще выглядит самым сдержанным детективом во всём жанре[222].
Тема семьи

Семья, находящаяся в центре повествования в произведениях Макдональда, в свете вновь и вновь открывающихся тайн, выступает своего рода дополнительным испытанием[223]. Во всех романах он выступает в качестве защитника молодежи, подобно тому полицейскому в штатском, который когда-то наставил молодого Лью на путь истинный[224], и хоть сам он бывает порой чресчур нравоучительным, его нельзя назвать деспотичным или властным в общении с молодежью[225].

И молодёжь, чувствуя это, стремится к нему под крыло, вплоть до того, что маленький ребёнок спрашивает его: «Ты мой папа, не правда ли?»[226] Очень редко, и лишь для установления истины, он пользуется чужим расположением к себе[227]. Тем не менее, тяга к нравоучениям является откровенно слабой стороной Арчера, и он сам не в силах сопротивляться стремлению пуститься в очередную проповедь[228], и способен от нравоучений перейти сразу к выговору[229]. Сына Арчеру заменяют молодые люди, которым тот оказывает посильную помощь. Примечательно что почти у всех них есть родители, но те обделяют их вниманием[230], и дети в результате склонны больше доверять своё самое личное и сокровенное Арчеру, чем несомненно пробуждают у Лью отцовские чувства, которые заставляют его поучать их как собственных детей[225]. Молодежь в романах Макдональда вообще выступает своего рода дверью к раскрытию многих загадок, к которой только надо подобрать подходящий ключ, и Арчер, похоже, этим ключом обладает[231]. Подобно тому как Арчер являлся альтер эго для его создателя, Лью и сам получил доппельгангера в одном из романов[232].
Образ спутницы жизни
Образ femme fatale занимает особое место в семейных комбинациях, с которыми предстоит столкнуться Арчеру. К чести детектива, любые, даже самые дьявольские искушения, он переносит стоически[233]

В запутанных семейных сюжетах романов Макдональда, всё и вся повязаны друг с другом цепями причин и последствий, в которых и приходится разбираться Арчеру[234]. «Член семьи напрокат», — так его характеризует Каззуто[50]. Особое место в семейных комбинациях Макдональда занимает образ роковой женщины. Причём у Макдональда это не молодая светская львица, а женщина средних лет, под стать главному герою[235], который, тем не менее, часто вспоминает о своей бывшей жене Сью (хотя она ни разу не появляется ни в одном из романов), и то и дело предаётся скорби по неудавшемуся браку[236]. И кроме неиссякаемой памяти о бывшей жене, у Арчера более нет сколь-нибудь продолжительных отношений с другими женщинами[237], даже несмотря на то, что он встречает немало привлекательных женщин в своих ранних делах[238]. Поправляясь после огнестрельного ранения в романе «Прощальный взгляд», он всерьёз задумывается о том, что и сам не вечен — взглянув на себя в зеркало он впервые понимает, что значит почувствовать себя старым. В романе «Погребённый» он уже отмечает характерную дряблую кожу под глазами и седину в щетине[239]. В трёх последних романах о приключениях Арчера нельзя не отметить, насколько более мягким становится его характер, и извечный скиталец-бродяга уже испытывает ностальгию по семейной жизни, от которой он когда-то отказался, и уже почти готов пожертвовать своим призванием ради обретения семейного благополучия[10].

«Уже за сорок, и ни жены, ни детей», — изредка жалуется он на свою жизнь. Новые сведения подтверждают, что у Макдональда были кое-какие планы относительно его «детектива-самаритянина». Литературный архив Макдональда в Ирвайне содержит многочисленные записи о невышедшей книге о приключениях Арчера, где тот узнаёт о его собственной дочери Лорне, родившейся около 1949—1950 года, о которой он и знать не знал, и которую воспитали латиноамериканские эмигранты[83]. В своих рабочих тетрадях с 1974 по 1977 год Макдональд экспериментировал над сюжетом нового романа, в котором появлялась дочь Арчера, и был даже проблеск надежды, что его семья после стольких лет воссоединится. И хотя одинокого Арчера тяжело себе представить не рыскающим по улицам, а спокойно сидящим у семейного очага, у Макдональда всё было возможно, но болезнь не дала ему довести задуманное до конца[240].

Невышедший роман должен был называться «Дочь Арчера». Очередным клиентом Арчера в нём является, того не ведая, его дочь, которая обращается к нему, чтобы Лью разыскал её отца[175]. Дочь в итоге и предлагает престарелому Арчеру восстановить семью[241]. В книге, которой он планировал поставить точку в приключениях Арчера, и которая так и не вышла, Макдональд планировал заодно избавиться, вот только не от своего литературного героя, а от себя самого. Эпизодический персонаж Кен Палмер (для сравнения, настоящее имя Макдональда — Кен Миллар), погибает одетым в украденное пальто Арчера, будучи ошибочно принят за него[242].
Оценки критиков

 

гооооооооооооооооо

 

оропропоп

 

флудер 80 лвл ахахах

 

Ну же

 

Хорошая статья

Том Уэйтс (англ. Tom Waits, полное имя Томас Алан Уэйтс, англ. Thomas Alan Waits; 7 декабря 1949 года) — американский певец и автор песен, композитор, актёр. В своём раннем творчестве Уэйтс смешивал такие жанры как джаз, блюз и, в небольшой степени, фолк, начиная же с 1980-х и по сей день он в той или иной степени играет экспериментальный рок, с элементами индастриала, дарк кабаре и авангардного джаза. Ему характерны театрализованные, подчас водевильные выступления, и особая манера исполнения — смесь пения и речитатива.
Уэйтс также был композитором таких фильмов, как «Ночь на Земле» Джима Джармуша и «От всего сердца» Фрэнсиса Форда Копполы, за саундтрек к которому он был номинирован на «Оскар». Обладатель «Грэмми» за альбомы Bone Machine и Mule Variations. В 2011 году был включён в Зал славы рок-н-ролла своим коллегой Нилом Янгом. В настоящее время живёт в округе Сонома, Калифорния со своей женой Кэтлин Бреннан, дочерью Келлсимон и сыновьями Кейси и Салливаном.

 

http://youhack.top/showthread.php?t=161720
го купим

 

В первое столетие правления династии Романовых
В Москве в 1613 году был помазан на царство Михаил I, положивший начало более чем 300-летнему правлению династии Романовых.
В 17 веке в черту Москвы окончательно входит Земляной город, достраивается и приобретает современный вид Московский Кремль. Появились Ямская слобода, Мещанская, Немецкая слобода. Приобретает большое значение царская резиденция Коломенское.
Середина и вторая половина 17 века ознаменовалась в Москве рядом социальных и политических бунтов: соляным, медным, стрелецкими 1682 года и 1698 года.
После потери столичного статуса
В 1712 году столица России была переведена в Санкт-Петербург. В 1728 при Петре II в Москву был перенесён императорский двор, который находился здесь до 1732 года[43], когда Анна Иоанновна вернула его обратно в Санкт-Петербург. Москва сохранила статус «первопрестольной» столицы и была местом коронации императоров.
В 1755 году Михаилом Ломоносовым и Иваном Ивановичем Шуваловым по приказу императрицы Елизаветы основан Московский университет.
Во время Отечественной войны 1812 года Москва оказалась захвачена войсками Наполеона и сильно пострадала от пожара. По самым разным оценкам в результате московского пожара сгорело до 80 % зданий.[44] Процесс восстановления Москвы длился более тридцати лет, был построен Храм Христа Спасителя. К концу XIX века в Москве появился трамвай.
В 1851 году было открыто железнодорожное сообщение Москвы с Санкт-Петербургом.
В 1896 году в ходе мероприятий, приуроченных к коронации императора Николая II, на Ходынском Поле произошла крупная давка со значительным количеством жертв, получившая название Ходынская трагедия.
В декабре 1905 года в Москве произошли революционные волнения и уличные баррикадные бои.
События 1917 года и Гражданская война
Основная статья: Москва в годы Гражданской войны
В середине августа 1917 года в Москве проходило Всероссийское государственное совещание, созванное Временным правительством.
25 октября 1917 года, одновременно с началом Штурма Зимнего дворца в Петрограде, началось московское вооружённое восстание большевиков, которому, в отличие от восстания в Петрограде, в Москве было оказано упорное сопротивление. Противники восстания, среди которых преобладали юнкера московских военных училищ, объединились в комитет общественной безопасности и заняли Кремль, чтобы противодействовать нападающим. Противостояние завершилось кровопролитными боями между юнкерами и красногвардейцами, которые продолжались в городе с 25 октября по 2 ноября 1917 года и привели к повреждениям исторического центра Москвы и Кремля стрельбой артиллерии.
В 1918 году в Москву из Петрограда переезжает правительство большевиков и Москва становится столицей РСФСР[45].
В начале второй половины 1919 года антибольшевистские организации Москвы, руководимые Национальным центром, осуществляют попытки организовать восстание в городе с целью свержения советской власти, которые терпят неудачу. Многие члены подпольных антисоветских организаций Москвы расстреляны органами ВЧК в ходе мероприятий Красного террора.
Советская Москва


Проспект Калинина в 1974 году
С победой большевиков в 1920 году в Гражданской войне началась новая, советская эпоха в развитии города. В советское время Москва вновь стала центром государства, увеличилось международное политическое значение города. Москва застраивалась быстрыми темпами, к городу присоединялись бывшие пригороды. В то же время историческая застройка центра города подверглась выборочному уничтожению; был разрушен ряд храмов и монастырей, в числе которых были Храм Христа Спасителя, Страстной монастырь. В 1922 году Москва стала столицей СССР. В городе началось быстрое развитие транспортной инфраструктуры. Так, в 1924 году в Москве открылось автобусное движение, в 1933 году был запущен первый троллейбусный маршрут, а в 1935 году для пассажиров открылась первая линия метрополитена. Со строительством МКАД сформировались современные границы Москвы.
В годы индустриализации в Москве быстрыми темпами развивается сеть высших и средних технических учебных заведений.
В тридцатые годы в Москве была создана целая сеть научно-исследовательских и проектных институтов технического профиля. Подавляющее большинство из них входило в систему Академии наук СССР[46]. В это время в городе также развиваются средства массовой информации, издается много газет, с 1939 года организовано регулярное телевизионное вещание[47][48]. Во время Великой Отечественной войны в городе располагались ГКО и генеральный штаб РККА, было сформировано народное ополчение (свыше 160 тыс. чел.).
Зимой 1941—1942 годов произошла знаменитая битва под Москвой, в которой советские войска одержали первую крупную победу над вермахтом с момента начала Второй мировой войны. В октябре 1941 года немецкие войска подступили вплотную к Москве; многие промышленные предприятия были эвакуированы, началась эвакуация правительственных учреждений в Куйбышев. 20 октября 1941 года в Москве было введено осадное положение. Но, несмотря на это, 7 ноября на Красной площади состоялся военный парад, для которого с фронта было снято 200 танков. В декабре 1941 года наступление немецкой группы армий «Центр» под Москвой было остановлено; в результате успешного контрнаступления советских войск под Москвой немецкие войска отброшены от столицы. 24 июня 1945 года на Красной площади состоялся Парад Победы.
В 1952—1957 годах было проведено строительство высотных зданий, впоследствии получивших название «Сталинских высоток» и ставших одним из символов[49] Москвы советской эпохи.
В конце 1960-х — начале 1970-х годов центр города вновь подвергся серьёзной перестройке. Ради расширения существующих улиц, строительства новых магистралей и типовых многоэтажных панельных домов были снесены некоторые архитектурные памятники Москвы[50].
В 1957 и 1985 годах в Москве прошли соответственно VI и XII по счёту Всемирные фестивали молодёжи и студентов. В 1980 году Москва принимала XXII летние Олимпийские игры.
Москва в постсоветское время


Московский кремль ночью


Комсомольская площадь, известная также как "Площадь трех вокзалов"


Москва-сити
19—22 августа 1991 года в городе произошёл Августовский путч, организованный ГКЧП. К 1993 году конституционно-государственный кризис, возникший в результате противостояния президента и парламента, достиг своей кульминации. 3—4 октября 1993 года произошли попытка захвата телецентра «Останкино» и расстрел здания Верховного Совета («Белого дома»). Затем в городе произошли значительные перемены. В 1995 году были утверждены новые официальные символы столицы — герб, флаг и гимн города. Началось восстановление храмов, строительство полномасштабной копии взорванного большевиками Храма Христа Спасителя.
В конце 1990-х—начале 2000-х годов город впервые столкнулся с угрозой международного терроризма. В Москве произошло несколько террористических актов.
В последние годы в Москве проходит множество международных культурных и спортивных мероприятий.
Начало 2000-х ознаменовалось капитальным архитектурным[51] преобразованием. Город серьёзно перестраивается — строятся многоэтажные офисные здания, современная транспортная инфраструктура, элитное жильё, возник новый деловой центр — район «Москва-сити»[52]. В то же время отмечается, что этот «строительный бум» приводит к разрушению исторического облика города, уничтожению архитектурных памятников и сложившейся городской среды[53][54][55]. Серьёзную проблему представляет недостаточно развитая транспортная инфраструктура, приводящая к автомобильным «пробкам» и перегруженности общественного транспорта. Меры по созданию выделенных полос для общественного транспорта пока желаемого результата не дали.
Также Москва столкнулась с рядом новых для города проблем. Город стал центром притока трудовых мигрантов из стран Средней Азии, именуемых в народе гастарбайтерами, Китая, а также миграции из внутренних регионов РФ, а также миграции из республик Северного Кавказа и Закавказья. Приток мигрантов практически никак не регулириется, законодательные механизмы, направленнные на такое регулирование, зачастую не работают, в связи с чем создается неблагоприятная ситуация: городские коммуникации, метро, дорожная сеть перегружены, наблюдается рост преступности в основном за счет преступлений, совершаемых мигрантами, зачастую не имеющих постоянного места жительства и элементарных социальных и бытовых удобств. Иностранные мигранты абсолютно социально неадаптированы, чаще проживают обособленными национальными группами. В настоящее время названные проблемы только нарастают, конкретных действующих мер Правительством Москвы и Городской Думой для законодательного решения названных проблем не принято.
До 2010 года Москва имела статус исторического поселения, однако Приказом Министерства Культуры РФ от 29 июля 2010 г. N 418/339 город был этого статуса лишён.[56]
Награды

Звание Город-герой (8 мая 1965) с вручением медали «Золотая звезда» и ордена Ленина[40] — за выдающиеся заслуги перед Родиной, массовый героизм, мужество и стойкость, проявленные трудящимися столицы СССР города Москвы в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, и в ознаменование 20-летия победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.
Орден Ленина (6 сентября 1947)[40] — за выдающиеся заслуги трудящихся Москвы перед Родиной, за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками, за успехи, достигнутые в развитии промышленности, культуры и осуществлении генерального плана реконструкции города, в связи с 800-летием города Москвы.
Орден Октябрьской Революции (4 ноября 1967)[40] — в ознаменование 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции.
Органы власти

Власти Москвы


Здание московской мэрии
Основные статьи: Правительство Москвы, Мэр Москвы, Московская городская дума, Устав города Москвы
Согласно конституции РФ, Москва является самостоятельным субъектом федерации, так называемым городом федерального значения.
Исполнительную власть в Москве осуществляет Правительство Москвы во главе с Мэром, законодательную — Московская городская Дума, состоящая из 35 депутатов, 20 из которых с 2005 года избираются по партийной системе, 15 — по мажоритарной системе. Последние прямые выборы мэра прошли 7 декабря 2003 года.[12][57] 27 июня 2012 года Мосгордума приняла закон, по которому мэр города вновь будет избираться прямым тайным голосованием. Первые с времен отмены прямые выборы пройдут после окончания срока действующего градоначальника (предположительно, в 2015 году).[58]
Управление на местах осуществляется посредством десяти префектур, объединяющих районы Москвы в административные округа по территориальному признаку, и 125 районных управ. Согласно закону «Об организации местного самоуправления в Москве», с начала 2003 года исполнительными органами местного самоуправления являются муниципалитеты, представительными органами — муниципальные собрания, члены которых избираются в соответствии с Уставом внутригородского муниципального образования.
Принципы функционирования органов законодательной и исполнительной власти Москвы, а также органов местного самоуправления в городе определяются Уставом города Москвы и иными нормативными актами города.
Федеральные органы власти


Дом Правительства России
Основные статьи: Белый дом (Москва), Государственная дума
В Москве, как в городе, наделённом Конституцией РФ столичными функциями, находятся законодательные, исполнительные и судебные федеральные органы власти страны, за исключением Конституционного Суда РФ, который с 2008 года располагается в Санкт-Петербурге.[59]
Правительство Российской Федерации, исполнительный орган власти, находится в Доме правительства РФ на Краснопресненской набережной в центре Москвы. Государственная Дума Российской Федерации заседает на Охотном Ряду. Совет Федерации располагается в здании на Большой Дмитровке. Верховный Суд Российской Федерации и Высший Арбитражный Суд Российской Федерации также находятся в Москве.
Кроме того, Московский Кремль является официальной резиденцией Президента Российской Федерации. Рабочая резиденция президента в Кремле располагается в здании Сената.
После завершения строительства небоскрёба Здание Правительства Москвы в деловом районе Москва-Сити вся законодательная и исполнительная власть Москвы будет сосредоточена в этом здании.
Административно-территориальное деление

Основная статья: Административно-территориальное деление Москвы
См. также: Список населённых пунктов, существовавших на территории Москвы и Московская агломерация


Территориальные изменения Москвы с 1922 по 1995
Территориальными единицами Москвы являются районы, поселения и административные округа, имеющие наименования и границы, закреплённые правовыми актами города.
Москва, Россия
Административных округов 12
Районов 125
Поселений 21


Административные округа Москвы:
1. Центральный административный округ
2. Северный административный округ
3. Северо-Восточный административный округ
4. Восточный административный округ
5. Юго-Восточный административный округ
6. Южный административный округ
7. Юго-Западный административный округ
8. Западный административный округ
9. Северо-Западный административный округ
10. Зеленоградский административный округ
11. Новомосковский административный округ
12. Троицкий административный округ
Административный округ — территориальная единица города Москвы, образуемая для административного управления соответствующей территорией. Административный округ включает в себя несколько районов или поселений города Москвы. Границы административного округа не могут пересекать границ районов и поселений.
Район — территориальная единица Москвы, образуемая с учётом исторических, географических, градостроительных особенностей соответствующих территорий, численности населения, социально-экономических характеристик, расположения транспортных коммуникаций, наличия инженерной инфраструктуры и других особенностей территории.
Поселение — территориальная единица Москвы, образуемая на территориях, включённых в состав Москвы в ходе реализации проекта по расширению её территории.
До 1 июля 2012 года в Москве было 125 районов и 10 административных округов. С 1 июля 2012 года, после расширения территории Москвы, были образованы 2 новых административных округа (Новомосковский и Троицкий), а в их составе 21 поселение.
Москва разделена на 12 административных округов, из которых Зеленоградский, Новомосковский и Троицкий полностью расположены за пределами МКАД: Центральный, Северный, Северо-восточный, Восточный, Юго-восточный, Южный, Юго-западный, Западный, Северо-западный, Зеленоградский, Новомосковский, Троицкий.
Несколько районов Москвы являются эксклавами. Зеленоградский административный округ со всех сторон окружён территорией Московской области, на юго-востоке граничит с городским округом Химки, во всех остальных направлениях — с Солнечногорским районом Московской области, то есть также является эксклавом.
В свою очередь, округа Москвы (кроме Новомосковского и Троицкого) делятся на районы, всего в Москве 125 районов. Управление округами осуществляют окружные префектуры, районами — районные управы. Новомосковский и Троицкий округа имеют общую префектуру и делятся на городские округа и поселения.
С 90-х годов XX столетия активно обсуждается проект объединения Москвы и Московской области, летом 2011 года появился более конкретный проект расширения территории Москвы и её децентрализации за счёт присоединения юго-западных территорий[60][61][62][63], этот проект был реализован летом 2012 года.
Официальная символика


Герб, флаг и гимн Москвы — официально утверждённые символы города.
Герб и флаг Москвы представляют собой тёмно-красные геральдический щит и прямоугольное полотнище с изображением всадника — Святого Георгия Победоносца, поражающего чёрного Змия[64]. Гимном города Москвы является музыкально-поэтическое произведение, созданное на основе песни Исаака Осиповича Дунаевского на стихи Марка Самойловича Лисянского и Сергея Ивановича Аграняна «Моя Москва»[65].
Население



График изменения численности населения Москвы (1700—2000)
Основная статья: Население Москвы
Москва — крупнейший город России по количеству жителей и самый населённый из городов, полностью находящихся в Европе[66]. Её агломерация с численностью постоянного населения около 15 миллионов человек также является крупнейшей в России и Европе.
Численность населения Москвы, по результатам Всероссийской переписи населения 2002 года, составила 10 382 754 человек[67]. По официальным данным текущего статистического учёта, население города на 1 января 2010 года выросло до 10 миллионов 562 тысяч человек. По предварительным итогам переписи-2010 на октябрь 2010 года 11 643 060 человек постоянно проживают в Москве и лишь 30 тысяч человек временно пребывают в столице[68], 1,2 млн москвичей по разным причинам отказалось участвовать в переписи[69]. Управление Федеральной миграционной службы по городу Москве сообщило, что постоянную регистрацию в Москве имеет 9060 тысяч человек, временную регистрацию имеет 1100 тысяч человек, на миграционном учёте стоит также 340 тысяч иностранцев. От 600 до 800 тысяч российских граждан, по оценкам специалистов УФМС, проживают в Москве без регистрации в органах ФМС[70].
Официальные данные о населении города учитывают только постоянно проживающих горожан. По данным управления ФМС по Москве, официальным учётом зарегистрировано ещё 1 миллион 800 тысяч приезжих (трудовых мигрантов и гастарбайтеров, студентов и других), а также в городе, по оценкам экспертов, постоянно находится ещё не менее 1 миллиона незарегистрированных и нелегальных мигрантов и гастарбайтеров, в том числе нелегальных иммигрантов[71].
Постоянный рост населения Москвы объясняется в основном притоком населения из других регионов. Это явление внутренней миграции в советское время называлось «лимитчики».
Московское произношение является произносительной нормой русского литературного языка[72].
Национальный состав населения Москвы, согласно переписи населения 2002 года и переписи населения 2010 года, распределён следующим образом[73]: русские — 9 930 410 (91,65 %), украинцы — 154 104 (1,42 %), татары — 149 043 (1,38 %), армяне — 106 466 (0,98 %), азербайджанцы — 57 123 (0,53 %), евреи — 53 142 (0,49 %), белорусы — 39 225 (0,36 %), грузины — 38 934 (0,36 %), лица, не указавшие национальность — 668 409 (5,81 %).
Процент русских по Москве превышает средний показатель по России (80 %), также доли армян и евреев более высоки по сравнению со среднероссийскими (0,78 % и 0,16 % соответственно). Доля русских возросла с момента переписи 1989 года, когда они составляли 89,7 %[5].
Экономика

Основная статья: Экономика Москвы


ММДЦ «Москва-Сити»
Москва — крупнейший в общероссийском масштабе финансовый центр, международный деловой центр и центр управления большой частью экономики страны. Так, например, в Москве сосредоточено около половины банков из числа зарегистрированных в России[74]. Кроме того, бо́льшая часть крупнейших компаний зарегистрированы и имеют центральные офисы именно в Москве, хотя их производство может быть расположено за тысячи километров от неё.
По данным на 2008 год, по объёму ВВП (321 млрд $) Москва находилась на 15 месте среди крупнейших городов мира[75].
Оборот розничной торговли в 2007 году составил 2040,3 млрд руб. (рост по отношению к 2006 году — 105,1 %)[76], оборот оптовой торговли, в свою очередь, составил 7843,2 млрд руб. (рост к 2006 году — 122,3 %)[77], объём платных услуг населению — 815,85 млрд руб. (это 24 % от объёма услуг по всей России)[78].
По данным компании «Ernst & Young» за 2011 год, Москва занимает 7-е место среди европейских городов по инвестиционной привлекательности, причём её рейтинг растёт.[79]
В городе работают три оператора сотовой связи стандарта GSM и UMTS (3G): «МТС», «МегаФон», «Билайн», услуги на базе CDMA предоставляет оператор «Skylink». Беспроводной доступ в Интернет по технологии LTE предоставляет оператор «Yota». По модели виртуального оператора услуги на базе LTE также предоставляет «МегаФон».
Транспорт

Основная статья: Общественный транспорт Москвы
Исторически сложилось так, что Москва является крупнейшим транспортным узлом страны. Город находится в самом центре паутины железных дорог и федеральных автомагистралей. Внутри города развиты многие виды общественного транспорта, с 1935 года работает метрополитен.
Железнодорожный транспорт


Ленинградский вокзал — старейший вокзал Москвы, был построен в 1849 году для обслуживания Николаевской железной дороги.
Железнодорожная сеть в Москве представлена десятью основными направлениями с девятью вокзалами (с восьми вокзалов — Белорусский, Казанский, Курский, Киевский, Ленинградский, Павелецкий, Рижский, Ярославский осуществляется как пригородное, так и дальнее сообщение, один вокзал — Савёловский — обслуживает только пригородные перевозки), Московской окружной железной дорогой, несколькими соединительными ветвями и рядом ответвлений, в основном однопутных, относительно небольшой длины, основная часть из которых полностью находится в черте города.
Все железные дороги Москвы относятся к Московской железной дороге, кроме Ленинградского направления, относящегося к Октябрьской железной дороге, которая тоже входит в Московский железнодорожный узел, имеет при этом ССВ с некоторыми направлениями Московской железной дороги. При этом цены и правила оплаты проезда в пригородных электричках одинаковы на всех направлениях без исключения, согласно правилам Московской железной дороги.
В 1990-е — 2000-е годы ряд железнодорожных веток, обслуживавших промышленные предприятия, был закрыт в связи с выводом этих предприятий из города или серьёзным сокращением объёмов производства.
Общая протяжённость железных дорог в пределах города — 394,7 км[80]. Пригородные поезда, связывающие вокзалы Москвы с населёнными пунктами Московской и близлежащих областей, играют существенную роль и во внутригородских перевозках.
Аэропорты


Терминал аэропорта Домодедово
Основная статья: Московский авиационный узел
На территории Москвы находится международный аэропорт Внуково. Также жители и гости города пользуются услугами других международных аэропортов, расположенных на территории соседнего субъекта Российской Федерации — Московской области: Домодедово, Остафьево, Чкаловский, Шереметьево.
Добраться до аэропортов можно не только на автотранспорте, но и воспользовавшись экспрессами, отправляющимися с Киевского — до аэропорта Внуково, с Белорусского — до аэропорта Шереметьево и с Павелецкого — до аэропорта Домодедово вокзалов соответственно.
В городе действовал аэровокзал, однако с начала XXI века он фактически утратил свое прямое назначение: его помещения были сданы арендаторам под торговые площади. По состоянию на 2009 год, в здании аэровокзала действуют лишь кассы по продаже железнодорожных и авиабилетов.